Одним из наиболее болезненных для США после теракта во время Бостонского марафона 15 апреля остается вопрос об эффективности американских спецслужб. Отнеслись ли в ФБР с должной серьезностью к поступившему из России сигналу о возможных связях Тамерлана Царнаева с исламскими радикалами? Почему работники пограничного контроля и таможни, в обязанности которых входило сотрудничество с бостонским подразделением по борьбе с терроризмом, получив сигнал о возвращении Царнаева в США после 6 месяцев пребывания в Дагестане, не сообщили об этом агентам ФБР? И не забросили ли вообще американские спецслужбы в последние годы регион Северного Кавказа?
На последний вопрос попытались в пятницу найти ответ американские законодатели на совместном заседании подкомитета Палаты представителей США по борьбе с терроризмом и нераспространением ядерного оружия и подкомитета по Европе, Евразии и новым угрозам. Слушания озаглавили: «Исламский экстремизм в Чечне – представляет ли он угрозу для США?»
В результате обсуждения, осталось неясным, представляет ли он угрозу, но судя по немногочисленной публике в зале, Северный Кавказ по-прежнему не представляет интереса для Вашингтона. Председатель, конгрессмен-республиканец Дана Рорабахер даже пожаловался, что Госдепартамент не прислал на заседание своего представителя, чтобы разъяснить нынешнюю политику в отношении Северного Кавказа. «Возможно, в этом часть проблемы», – заметил он.
Из вопросов американских законодателей сложилось ощущение, что за последнее десятилетие на Капитолийском холме не очень плотно следили за ходом событий на Северном Кавказе. Конгрессмен Брэд Шерман, к примеру, поинтересовался: «Сколько чеченцев Сталин депортировал из Чечни, когда они вернулись, и кто там жил все это время? Не воспользовались ли два молодых чеченца невежеством системы, получив законный статус в США, представив себя беженцами? Мы дали им статус, и все видят, что из этого вышло», – сказал Шерман.
Рорaбахер также призвал к более тесному сотрудничеству с Россией, заметив что, конечно, «не все партнеры идеальны», и подчеркнув, что американцы все же победили Советский Союз, но при этом «все люди свободного мира должны объединить усилия против тех, кто убивает детей. Надеюсь, это послужит для нас мотивацией для более плотного сотрудничества с Россией. Свободные народы должны помнить, кто является их настоящими врагами».
Рорaбахер также попросил напомнить ему, где находится «этот город» (Беслан — Н.М.) – в Чечне или в России?
На протяжении двух часов, эксперты достаточно терпеливо проводили, по сути, урок истории, пытаясь объяснить, что «Кавказский эмират» Доку Умарова не собирается объявлять войну США, и что сегодня Дагестан представляет гораздо бoлее серьезную угрозу, нежели Чечня. Практически все выступавшие недоумевали, как американские спецслужбы проморгали полугодичный визит Тамерлана Царнаева в Дагестан.
Конгрессмен Тед По сказал, что, по его мнению, в 2013-м году координация усилий и обмен информацией между различными федеральными агентствами не должна была стать проблемой. «Американцы заслуживают ответы на эти вопросы, – заявил он. – Многие вопросы касаются поездки одного из братьев в Дагестан – почему между его отъездом и возвращением он вдруг перестал интересовать ФБР, когда он находился в стране, которая явно не страдает от нехватки "плохих парней", при явно подозрительных обстоятельствах? Зная, что Дагестан является рассадником исламистской философии, почему нас это не беспокоило? С кем там встречался старший брат?».
Профессор Пол Гобл (Paul Goble) из Института Мировой политики (Institute of World Politics), бывший особый советник госсекретаря Джеймса Бейкера, заявил, что при нынешней ситуации в Дагестане, «нет никакого шанса, что он (Тамерлан Царнаев) пробыл там полгода и у него не было никакого контакта с исламскими радикалами».
Один из экспертов, директор нью-йоркского отделения российского Института демократии и сотрудничества Андраник Мигранян, намекнул на то, что американцы проигнорировали информацию из-за предвзятого отношения к России.
«Я боюсь, что когда российские спецслужбы попросили ФБР проверить этого парня, в этой стране до сих пор доминирует идея, что речь идет о каких-то российских кознях, что это не терроризм, – и этому не уделили достаточно внимания», – сказал Мигранян, добавив, что Запад не проявил достаточного понимания также и борьбы России с терроризмом на Северном Кавказе:
«Сегодня боевики чеченского происхождения воюют против американцев и НАТО в Афганистане, а сейчас они и в Сирии».
По словам эксперта, ситуация в Дагестане гораздо хуже, чем в Чечне:
«В Чечне есть сильный лидер Кадыров и практически нет терактов. Дагестан – многоэтническая республика, с натянутыми отношениями между различными группами, с деньгами и религиозными проповедниками из Саудовской Аравии».
Конгрессмен Эд Ройс сказал, что из его разговоров с представителями Дагестана следует, что местные умеренные силы начинают проигрывать экстремистам с их «импортированной» идеологией:
«Мне рассказывали о боевиках, которые ходили между домами и предлагали молодежи два варианта: присоединиться к их джихаду или быть убитыми. И задачи этих людей кажутся более амбициозными, нежели региональный Халифат».
Конгрессмен Билл Китинг назвал боевиков на Северном Кавказе «угрозой нашей национальной безопасности» и выразил озабоченность в связи с проявлениями солидарности с бостонским терактом на Северном Кавказе.
Доктор Сабина Фрейзер (Sabine Freizer), Директор европейской программы Международной кризисной группы (ICG), успокоила его, заметив, что это мнение не разделяет большинство населения региона, и Кавказский эмират четко заявил, что они не объявляли войны США:
«Амбиции “Кавказского Эмирата”, как и дагестанских боевиков, в основном на местном уровне».
Профессор Пол Гобл призвал собравшихся не поддаваться соблазну «сверхупрощения» ситуации. «Применение силы не решит проблему», – сказал он. – Многие этнические народы были мусульманами только номинально – и проповедники с Ближнего Востока предоставили им конкретное содержание их бывшей ране формальной самоидентификации».
В интервью Русской службе Голоса Америки профессор Гобл сказал, что США необходимо более плотно следить за Северным Кавказом и Центральной Азией.
«Чем больше у нас будет информации, тем лучше мы будем знать, как реагировать, – сказал он. – В данный момент, мы потеряны в темной комнате. Может ли это быть серьезной угрозой для США? Несомненно. Там есть люди – их не очень много, но они есть, – которые не желают США ничего хорошего. Мы должны знать об этих людях и отслеживать их передвижения, чтобы быть в состоянии справиться с ситуациями, подобными нынешней».
Эксперт добавил, что «критически важно» также понимать процесс радикализации террористов, «чтобы мы случайно не провели политику, которая усугубляет ситуацию вместо того, чтобы ее улучшить. И это, на мой взгляд, является серьезной опасностью».
По словам Гобла, США совершили серьезную ошибку, «проморгав» информацию о Тамерлане Царнаеве, особенно по его возвращении из Дагестана:
«Американцы склонны говорить о Чечне, потому что они слышали о Чечне, но Дагестан является гораздо более опасным местом как для России, так и для США. Это крайне нестабильное место, правительство едва ли контролирует ситуацию. На это следует обратить больше внимания».
При этом эксперт призвал к рассмотрению контекста:
«Я все же считаю, что на Северном Кавказе мы имеем дело в основном с этно-националистическими движениями, в которых присутствуют элементы идеологии джихада, и гораздо более компактные джихадистские движения, в основном импортированные из Саудовской Аравии или стран Персидского залива».
На последний вопрос попытались в пятницу найти ответ американские законодатели на совместном заседании подкомитета Палаты представителей США по борьбе с терроризмом и нераспространением ядерного оружия и подкомитета по Европе, Евразии и новым угрозам. Слушания озаглавили: «Исламский экстремизм в Чечне – представляет ли он угрозу для США?»
В результате обсуждения, осталось неясным, представляет ли он угрозу, но судя по немногочисленной публике в зале, Северный Кавказ по-прежнему не представляет интереса для Вашингтона. Председатель, конгрессмен-республиканец Дана Рорабахер даже пожаловался, что Госдепартамент не прислал на заседание своего представителя, чтобы разъяснить нынешнюю политику в отношении Северного Кавказа. «Возможно, в этом часть проблемы», – заметил он.
Из вопросов американских законодателей сложилось ощущение, что за последнее десятилетие на Капитолийском холме не очень плотно следили за ходом событий на Северном Кавказе. Конгрессмен Брэд Шерман, к примеру, поинтересовался: «Сколько чеченцев Сталин депортировал из Чечни, когда они вернулись, и кто там жил все это время? Не воспользовались ли два молодых чеченца невежеством системы, получив законный статус в США, представив себя беженцами? Мы дали им статус, и все видят, что из этого вышло», – сказал Шерман.
Рорaбахер также призвал к более тесному сотрудничеству с Россией, заметив что, конечно, «не все партнеры идеальны», и подчеркнув, что американцы все же победили Советский Союз, но при этом «все люди свободного мира должны объединить усилия против тех, кто убивает детей. Надеюсь, это послужит для нас мотивацией для более плотного сотрудничества с Россией. Свободные народы должны помнить, кто является их настоящими врагами».
Рорaбахер также попросил напомнить ему, где находится «этот город» (Беслан — Н.М.) – в Чечне или в России?
На протяжении двух часов, эксперты достаточно терпеливо проводили, по сути, урок истории, пытаясь объяснить, что «Кавказский эмират» Доку Умарова не собирается объявлять войну США, и что сегодня Дагестан представляет гораздо бoлее серьезную угрозу, нежели Чечня. Практически все выступавшие недоумевали, как американские спецслужбы проморгали полугодичный визит Тамерлана Царнаева в Дагестан.
Конгрессмен Тед По сказал, что, по его мнению, в 2013-м году координация усилий и обмен информацией между различными федеральными агентствами не должна была стать проблемой. «Американцы заслуживают ответы на эти вопросы, – заявил он. – Многие вопросы касаются поездки одного из братьев в Дагестан – почему между его отъездом и возвращением он вдруг перестал интересовать ФБР, когда он находился в стране, которая явно не страдает от нехватки "плохих парней", при явно подозрительных обстоятельствах? Зная, что Дагестан является рассадником исламистской философии, почему нас это не беспокоило? С кем там встречался старший брат?».
Профессор Пол Гобл (Paul Goble) из Института Мировой политики (Institute of World Politics), бывший особый советник госсекретаря Джеймса Бейкера, заявил, что при нынешней ситуации в Дагестане, «нет никакого шанса, что он (Тамерлан Царнаев) пробыл там полгода и у него не было никакого контакта с исламскими радикалами».
Один из экспертов, директор нью-йоркского отделения российского Института демократии и сотрудничества Андраник Мигранян, намекнул на то, что американцы проигнорировали информацию из-за предвзятого отношения к России.
«Я боюсь, что когда российские спецслужбы попросили ФБР проверить этого парня, в этой стране до сих пор доминирует идея, что речь идет о каких-то российских кознях, что это не терроризм, – и этому не уделили достаточно внимания», – сказал Мигранян, добавив, что Запад не проявил достаточного понимания также и борьбы России с терроризмом на Северном Кавказе:
«Сегодня боевики чеченского происхождения воюют против американцев и НАТО в Афганистане, а сейчас они и в Сирии».
По словам эксперта, ситуация в Дагестане гораздо хуже, чем в Чечне:
«В Чечне есть сильный лидер Кадыров и практически нет терактов. Дагестан – многоэтническая республика, с натянутыми отношениями между различными группами, с деньгами и религиозными проповедниками из Саудовской Аравии».
Конгрессмен Эд Ройс сказал, что из его разговоров с представителями Дагестана следует, что местные умеренные силы начинают проигрывать экстремистам с их «импортированной» идеологией:
«Мне рассказывали о боевиках, которые ходили между домами и предлагали молодежи два варианта: присоединиться к их джихаду или быть убитыми. И задачи этих людей кажутся более амбициозными, нежели региональный Халифат».
Конгрессмен Билл Китинг назвал боевиков на Северном Кавказе «угрозой нашей национальной безопасности» и выразил озабоченность в связи с проявлениями солидарности с бостонским терактом на Северном Кавказе.
Доктор Сабина Фрейзер (Sabine Freizer), Директор европейской программы Международной кризисной группы (ICG), успокоила его, заметив, что это мнение не разделяет большинство населения региона, и Кавказский эмират четко заявил, что они не объявляли войны США:
«Амбиции “Кавказского Эмирата”, как и дагестанских боевиков, в основном на местном уровне».
Профессор Пол Гобл призвал собравшихся не поддаваться соблазну «сверхупрощения» ситуации. «Применение силы не решит проблему», – сказал он. – Многие этнические народы были мусульманами только номинально – и проповедники с Ближнего Востока предоставили им конкретное содержание их бывшей ране формальной самоидентификации».
В интервью Русской службе Голоса Америки профессор Гобл сказал, что США необходимо более плотно следить за Северным Кавказом и Центральной Азией.
«Чем больше у нас будет информации, тем лучше мы будем знать, как реагировать, – сказал он. – В данный момент, мы потеряны в темной комнате. Может ли это быть серьезной угрозой для США? Несомненно. Там есть люди – их не очень много, но они есть, – которые не желают США ничего хорошего. Мы должны знать об этих людях и отслеживать их передвижения, чтобы быть в состоянии справиться с ситуациями, подобными нынешней».
Эксперт добавил, что «критически важно» также понимать процесс радикализации террористов, «чтобы мы случайно не провели политику, которая усугубляет ситуацию вместо того, чтобы ее улучшить. И это, на мой взгляд, является серьезной опасностью».
По словам Гобла, США совершили серьезную ошибку, «проморгав» информацию о Тамерлане Царнаеве, особенно по его возвращении из Дагестана:
«Американцы склонны говорить о Чечне, потому что они слышали о Чечне, но Дагестан является гораздо более опасным местом как для России, так и для США. Это крайне нестабильное место, правительство едва ли контролирует ситуацию. На это следует обратить больше внимания».
При этом эксперт призвал к рассмотрению контекста:
«Я все же считаю, что на Северном Кавказе мы имеем дело в основном с этно-националистическими движениями, в которых присутствуют элементы идеологии джихада, и гораздо более компактные джихадистские движения, в основном импортированные из Саудовской Аравии или стран Персидского залива».
