Возвращение «мистера Брекзита» Найджела Фараджа на политическую передовую служит наглядным примером тех сложностей, с которыми сталкивается центристский истеблишмент по всему Евросоюзу в попытках сдержать подъем популизма в последние дни перед парламентскими выборами в ЕС.
В эпоху, когда двигателем политики служат социальные сети, а традиционные представления о политической принадлежности уходят на второй план, популистская повестка оказывается более привлекательной, чем скучный практический подход истеблишмента.
Фарадж по праву может называть себя человеком, который стоял за «Брекзитом». Именно его агитация побудила премьер-министра Дэвида Кэмерона созвать референдум по вопросу о том, должна ли Британия остаться в ЕС, в надежде ослабить позиции «Партии независимости Соединенного Королевства».
Фарадж, получивший образование в одной из престижнейших частных школ, позиционирует себя как человека из народа. При этом он не выдвигает конкретных политических инициатив, обещая сделать это после выборов в Европарламент, которые пройдут 22 мая.
Его недавно сформированная «Партия Брекзита» даже не представила письменного манифеста.
Идея, с которой он выступает на предвыборных акциях и по телевидению, проста: британский народ предала вероломная и жадная политическая элита, не сумевшая выполнить волю народа и осуществить «Брекзит».
Как и итальянское «Движение пяти звезд», Фарадж пытается преодолеть традиционный раскол между правыми и левыми, покинув свою ультраправую «Партию независимости Соединенного Королевства».
Простой посыл о предательстве подпитывает популярность партии, выводя ее вперед в предвыборных опросах, чему также способствует конкуренция между партиями, выступающими за сохранение членства в ЕС. Согласно опросам, «Партия Брекзита» на выборах в Великобритании займет первое место, набрав 34 процента голосов.
Правящая «Консервативная партия», по прогнозам, наберет всего 9 процентов и займет пятое место. Если прогнозы сбудутся, этот показатель станет худшим в истории партии.
Теперь Фарадж уделяет больше внимания электорату лейбористов – рабочему классу из постиндустриальных районов на севере Англии и юге Уэльса, которым глобализация принесла мало очевидных преимуществ, хотя промышленные и горнодобывающие города, ставшие двигателем индустриализации Великобритании в XIX веке, получили от ЕС значительное финансирование, о чем Фарадж предпочитает умалчивать.
Многим избирателям-лейбористам импонирует противопоставление народа и элиты, на которое напирает Фарадж. «Я понял, что при существующей политической системе мы никогда не получим того «Брекзита», за который голосовали, – заявил он в субботу, выступая в уэльском городе Мертир-Тидвил, где родился один из основателей Лейбористской партии. – Они пытаются построить коалицию политиков против народа».
Аналогичные идеи звучат по всей Европе, хотя в остальных 27 странах ЕС «Брекзит» фактором не является, как и следование примеру Великобритании. Судя по всему, ситуация в Британии убедила даже евроскептиков отказаться от попыток покинуть блок.
Опрос, проведенный в сентябре прошлого года в Евросоюзе, показал, что 62 процента респондентов считают членство в ЕС положительным фактором.
Однако для популистов игра на чувстве несправедливости оказывается эффективной стратегией, будь то полноценные атаки на тех, кто считается элитой, или призывы защитить обычных людей от негативных последствий глобализации или иммиграции.
Попытки вице-премьера Италии Маттео Сальвини, возглавляющего ультраправую партию «Лига», убедить европейских популистов вести скоординированную кампанию, оказались успешными лишь отчасти, однако его предвыборный посыл также прост: Сальвини призывает ужесточить пограничный контроль, защитить европейскую культуру и ослабить влияние ЕС, подчинив Брюссель и институты Евросоюза национальным правительствам.
В субботу почти 100 000 человек пришли на акцию Сальвини и европейских националистов в Милане, среди участников которой были лидер французского «Национального фронта» Марин Ле Пен и нидерландский политик Герт Вилдерс.
«Политическим элитам в Брюсселе нельзя доверять. Они хотят навязать нам свои порядки. Они хотят отобрать у нас национальное самосознание и безопасность», – заявил Вилдерс, выступая на мероприятии.
Согласно недавнему опросу, популистами считают себя четверть европейцев. Социологи прогнозируют, что популисты займут треть из 721 места в Европарламент.
«Некоторые ультраправые партии, в особенности в западной и северной Европе, продемонстрировали способность адаптировать свою идеологию, чтобы привлечь избирателей за пределами своего ключевого электората», – отмечает профессор Университета Ридинг Дафни Халикиопулу.
«Ультраправые популисты делают неравноправие нормой: они предлагают решения проблем, которые волнуют избирателей, в своей риторике сбрасывая со счетов разные группы населения, которые позиционируются как угроза общим ценностям, а следовательно, стабильности и безопасности», – отмечает она.
Однако аналитики также отмечают, что у популистских партий есть существенные идеологические разногласия, в том числе по поводу миграции и отношений с Россией. Возможно, самый серьезный вызов ждет их после выборов, когда может оказаться, что единства не так просто достичь.
