В марте 2009 года госсекретарь США Хиллари Клинтон преподнесла своему российскому коллеге Сергею Лаврову символическую кнопку с надписью «Reset». Тогда никто из политиков не рискнул делать прогнозы: а сколько времени займет эта самая «перезагрузка»?
Во время нынешнего, второго визита в Москву Хиллари Клинтон президент России Дмитрий Медведев признал, что обеим странам удалось осуществить реальную «перезагрузку» и остановить ту деградацию в отношениях, которая наблюдалась до прихода к власти администрации Барака Обамы. В свою очередь глава российского МИД Сергей Лавров подчеркнул на встрече с журналистами, что российско-американский диалог характеризуется сегодня «честностью, открытостью, соблюдением всех достигаемых договоренностей». Вместе с тем многие эксперты, комментируя эти оптимистические заявления, подчеркивают: реальных, работающих соглашений между Москвой и Вашингтоном совсем немного.
«Пока точнее было бы говорить о том, что “перезагрузка” проявляется не в договоренностях, а в изменении поведения по отношению друг к другу, в большем понимании принципиальных интересов страны-партнера, – считает научный сотрудник Института США и Канады РАН, директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Александр Шумилин. По его мнению, Вашингтон сегодня демонстрирует такое понимание, когда речь идет об Украине и Грузии, Москва – когда обсуждаются проблемы Ирана и Афганистана.
В свою очередь представитель Института проблем международной безопасности РАН Алексей Фененко отмечает реальные «плюсы и минусы» «перезагрузки». Как полагает аналитик, к плюсам можно отнести то, что удалось существенно снизить накал взаимной агрессивной риторики, избежать сценариев вовлечения России и США в конфликты на территории третьих стран, установить механизмы постоянного прямого диалога. Но пока не удалось, по словам Алексея Фененко, расширить экономическую базу для двухсторонних отношений, выработать взаимоприемлемые нормы поведения при возникновении конфликтов в третьих станах. Наконец, не удалось согласовать новые правила игры при ведении переговоров по разоружению.
«Десятилетиями наши страны разграничивали проблематику наступательных и оборонительных вооружений. Сейчас российская сторона настаивает на том, такой подход устарел, американская – с этим не согласна. Отсюда пробуксовка и на нынешних женевских переговорах», – констатирует Алексей Фененко.
За последние полгода российские и американские политики сделали столько и оптимистических, и осторожных заявлений о перспективах нового соглашения по СНВ, что к подобным высказываниям в ходе нынешнего московского визита госсекретаря Хиллари Клинтон многие обозреватели отнеслись очень сдержанно. Вместе с тем большинство экспертов, к которым в эти дни обращалась Русская служба «Голоса Америки» – среди них главный научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Владимир Дворкин, директор Института политического и военного анализа Александр Шаравин, глава московского офиса американского фонда «Наследие» Евгений Волк – считают, что после нынешних московских переговоров шансы на подписание нового соглашения по СНВ уже в апреле-мае все-таки возросли.
Куда меньше энтузиазма в экспертном сообществе относительно итогов прошедшего в российской столице заседания международного «квартета» по ближневосточному урегулированию. Так, президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский считает заявление «квартета» тупиковым для разрешения палестино-израильского конфликта. Ответственность за это аналитик возлагает в большой мере на «оторванный от реальной жизни» курс администрации Барака Обамы. В свою очередь руководитель Института политических исследований Сергей Марков, признавая, что «прорыва» на московской встрече «квартета» ожидать не приходилось в виду отсутствия на переговорах израильтян и палестинцев, полагает, что именно благодаря скоординированным действиям «четверки» посредников сегодня удается хотя бы избежать эскалации напряженности в регионе. Наконец директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Александр Шумилин напоминает, что в позициях Москвы и Вашингтона при общности декларируемых целей сохраняются принципиальные разногласия, связанные прежде всем с оценкой палестинского движения ХАМАС. Российское руководство поддерживает официальные контакты с этой радикальной организацией, в то время как США и другие страны Запада классифицируют ХАМАС, как террористическую организацию. «И это тоже показатель, – констатирует Александр Шумилин, – что несмотря на заявленный успех “перезагрузки” у Вашингтона и Москвы сохраняются принципиальные разногласия и по ближневосточной проблематике».
Интерес экспертов вызвала и незапланированная протоколом неожиданная встреча госсекретаря США Хиллари Клинтон с российским премьером Владимиром Путиным в его резиденции в Ново-Огарево. Как считает Александр Шумилин, основанием для такой встречи могли стать недавние высказывания «контролирующего иранское досье» российского лидера относительно запуска первой очереди атомной электростанции в Бушере в июле этого года. «Трудно говорить об эффективности возможных международных санкций против Тегерана, если эта АЭС заработает на иранскую экономику», – полагает аналитик.
«Участие Владимира Путина в ключевых российско-американских переговорах выглядит вполне логично, – добавляет ведущий научный сотрудник Московского Центра Карнеги Алексей Малашенко. – Однако это вряд ли говорит о его недоверии к своему преемнику – Дмитрию Медведеву. Скорее – это показатель, что сейчас за закрытыми дверями обсуждаются именно те вопросы, по которым в российском политическом руководстве должно быть абсолютно единое мнение». Как считает Алексей Малашенко, то, что тандем Путин - Медведев работает сейчас «синхронно» по американскому направлению, подтверждает крайнюю важность процесса «перезагрузки» для российской стороны.
«Сегодняшние заявления о состоявшейся “перезагрузке” отношений США и России лучше рассматривать все-таки как взаимный кредит доверия, – заключает глава московского офиса фонда Макартуров Игорь Зевелев. – Как минимум, хотелось бы, чтобы заработало принятое еще в прошлом году российско-американское соглашение по афганскому транзиту. А как максимум, чтобы был подписан, а главное – ратифицирован новый договор по СНВ». Вот тогда, полагает Зевелев, даже самые убежденные скептики и в Вашингтоне, и в Москве признали бы «перезагрузку» свершившимся фактом.
