При словах «тыловая логистика», «обеспечение», «поддержка» рядовой читатель военных новостей начинает скучать. Однако эксперты всё больше приходят к выводу: именно логистическое фиаско, устаревшие технологии тылового обеспечения привели российскую армию к провалу путинского «блицкрига» и вынудили отказаться от первоначального плана молниеносного захвата столицы Украины и нескольких крупных городов, смены власти и скорых победных реляций.
“Мы говорим – Донбасс, подразумеваем – Тайвань”: эксперты неоднократно отмечали, что Пекин пристально следит за мировой реакцией на российское вторжение в Украину и делает выводы о перспективах своих давних гипотетических планов вернуть себе Тайвань с помощью военной силы. В этом контексте тема семинара экспертов, прошедшего в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies, CSIS) - «Лучше ли военная логистика в Китае, чем у российских военных?» (Are China’s Military Logistics Better Than the Russian Military’s?) – вовсе не представляется слишком специфичной.
Полковник Джордж Шатцер (George Shatzer), директор департамента стратегических исследований и анализа Института стратегических исследований Военного колледжа армии США (Director, Strategic Research and Analysis Department, Strategic Studies Institute, U.S. Army War College) излагает ставшее общепринятым мнение: «Мы все видели, как Россия начала войну против Украины: у России были месяцы, чтобы беспрепятственно подготовить силы вторжения и наладить системы поддержки и снабжения. Они сами выбрали время операции и свободно перемещались по суше, в непосредственно прилегающей к границе местности. И несмотря на это российские силы довольно сильно дрогнули перед лицом украинского сопротивления, оказались не в силах поддерживать свой импульс более чем пару недель, после чего им пришлось отвести и реорганизовать свои силы».
Вечная проблема русской логистики
Как минимум со времён Михаила Салтыкова-Щедрина, считавшего дороги одной из двух главнейших русских проблем, логистика – или, говоря по старому, снабжение, хранение и доставка – сильно хромала в России и в российской армии.
В XX веке советские вооруженные силы не имели опыта крупных и продолжительных операций за океаном – в отличие от армии США. Но даже наземная логистика сильно отставала. Об этом говорят цифры ленд-лиза времён Второй мировой войны. Если самолетов и бронетехники США поставили в СССР соответственно 11.7% и 17.6% от собственного советского производства (то есть с этим у СССР было относительно налажено, как и сейчас в РФ), то автомобилей и паровозов у США пришлось запросить соответственно 163% и 240% от собственного производства! (Абсолютные цифры: 427,284 автомобиля из США при советском производстве 265,600, а локомотивов, соответственно – 1977 против 825. 5,232 автомобиля и 4 локомотива СССР попросил также у Великобритании.) Кроме того Запад поставил в СССР более 11 тысяч вагонов, 622.1 тысячи тонн железнодорожных рельсов (56.5 % от собственного производства). Это говорит о том, что военно-транспортную логистику СССР ждал бы полный коллапс без помощи США. А что случилось бы в этом случае с фронтом – можно примерно представить, глядя на ход кампании в Украине.
Тактика военных действий в украинской войне говорит о продолжающемся пренебрежении российских военных логистикой. Комментируя мартовские фотографии “Z-колонн” военной техники, растянувшихся на десятки километров где-то под Киевом, генерал в отставке Филип Бридлав (Philip Breedlove), верховный главнокомандующий союзными силами США и НАТО в Европе (SACEUR) в 2013 – 2016 годах, в сердцах восклицал: «Это же работа на полчаса для звена А-10» (американский штурмовик Fairchild Republic A-10 Thunderbolt II). Впрочем, тогда и речи не шло о предоставлении Украине современных боевых самолётов.
На новом этапе войны российская дальнобойная и реактивная артиллерия перешла к нанесению ударов по фронтовым позициям, по жилым кварталам и гражданской инфраструктуре – в стремлении посеять страх среди населения. Чем же отвечают вооруженные силы Украины, когда они начали использовать поступившее к ним дальнобойное вооружение (HIMARS, M-777, Caesar, Archer и другие)? Ударами по мостам, складам, логистическим центрам. Как пошутил в популярном YouTube-канале советник главы офиса президента Украины Алексей Арестович, «самыми опасными профессиями в российской армии становятся не разведчик, а завскладом и водитель грузовика». В этом проявляется коренное различие в тактике, а в конечном счете – в стратегии и целях войны России и Украины.
Китай: младший брат стал старшим
В своё время Народно-освободительная армия Китая (НОАК или People's Liberation Army - PLA) была практически создана СССР, который оставил ей в 1945 году трофейное вооружение Квантунской армии: 861 самолёт, 600 танков, артиллерию, миномёты, и стрелковое оружие. На протяжении десятилетий СССР снабжал Китай своим оружием и военными технологиями.
Однако теперь ситуация зеркально изменилась. Еще 29 марта 2022 года Financial Times опубликовала статью: «Китай меняет роли в торговле оружием с Россией. Пекин становится партнёром и потенциальным поставщиком бывшего источника военной техники» (China reverses roles in arms trade with Russia. Beijing becomes partner and potential supplier to former source of military equipment).
Со ссылкой на «разведданные, которыми США поделились с союзниками» газета сообщила, что «Россия запросила [у Китая] ракеты класса "земля-воздух", беспилотники, оборудование, связанное с разведкой, а также бронетехнику».
Но самое интересное - «и транспортные средства материально-технического обеспечения»! Газета цитирует Симона Веземана (Siemon Wezeman), эксперта по торговле оружием из Стокгольмского Международного института исследований проблем мира (Stockholm International Peace Research Institute): «Грузовики - это то, чего в России производится очень много. И если они просят об этом, это говорит о том, в каком плачевном состоянии находятся их вооруженные силы». Правда, эксперт считает маловероятным, что российское правительство позволит стране стать зависимой от китайских поставок оружия: «Россия всегда была очень сосредоточена на том, чтобы быть самостоятельной в производстве оружия, и существует почти культурологическое сопротивление обращению с Китаем как с равным», - говорит Веземан. Однако похоже, «им пришлось преодолеть свою гордость».
«Маленькие беспилотники сверхмалой дальности, которые можно купить в магазинах игрушек, могли бы помочь русским уже потому, что это просто позволит разведке заглянуть за угол, - продолжает свой пассаж Веземан. - Вполне вероятно, что рано или поздно беспилотник, произведенный в Китае, но управляемый российскими военными, будет обнаружен в Украине. Они не смогут скрыть это, потому что в конце концов один из них упадет. Но что можно будет скрыть - так это участие китайского правительства, потому что коммерческие продукты не нуждаются в экспортной лицензии».
Логистика по-китайски
После десятилетий следования российской технической и военной доктрине Китай в XXI веке резко увеличил военные расходы и начал реорганизацию армии. За 2001 - 2009 год военный бюджет Китая вырос с 17 миллиардов долларов до 71. В 2019 году он занимал второе место в мире после США (261.1 миллиардов долларов), сильно превышая российский (официально – всего 65.1). А численность НОАК составила 2 миллиона 35 тысяч человек (первое место в мире) при полумиллионе с лишним резервистов.
Китайцы плотно занялись и логистикой – причем еще до украинского провала России. «Организация военной логистики претерпела трансформацию за последнее десятилетие под влиянием монументальных организационных изменений под руководством Си Цзиньпина», - констатирует Джоэл Вутноу (Joel Wuthnow), старший научный сотрудник центра изучения военного дела Китая в Институте национальных стратегических исследований Национального университета обороны (Senior Research Fellow, Center for the Study of Chinese Military Affairs at Institute for National Strategic Studies, National Defense University).
«До реформ логистика театра военных действий (или учений) осуществлялась в рамках семи военных округов Китая, - продолжает эксперт. - И поэтому у них не было единой цепочки поставок, например, для топлива, а было - семь. В 2017 году было создано подразделение, называемое объединенными силами материально-технического обеспечения, которое стало национальным органом, наблюдающим за этими функциями в масштабе всего театра. Они сделали это изменение в первую очередь для дальнейшего повышения эффективности затрат и управления логистической системой. Теперь они могут больше консолидировать цепочки поставок, улучшить стандартизацию логистических ресурсов. Могут контролировать распределение активов и ресурсов на национальном уровне. И для этого им нужна штаб-квартира на национальном уровне».
Логика организаторов реформ была такова: «Если у вас есть единый оперативный штаб логистики, то вы можете собирать ресурсы не только из одного региона, но и из других - по всей цепочке поставок на национальном уровне. И иметь возможность своевременно направить эти ресурсы в критическую точку».
Эта система ярко показала себя во время эпидемии COVID, когда Китай в каком-то смысле провёл логистические «учения» в рамках новой структуры. «Совместным силам тылового обеспечения в основном было поручено возглавить действия во время эпидемии. Таким образом, предоставление медицинских услуг, поставка критически важных предметов медицинского назначения, строительство временных больниц и так далее – осуществлялось под руководством военных, - рассказывает Джоэл Вутноу. - Они боролись с вирусом, а не с противником на поле боя. Но они добились определенного успеха, и, думаю, извлекли определенные выводы».
Однако проявились и недостатки новой системы. «Командующие округами, контролируя свой театр потенциальных военных действий, больше не имели в своем распоряжении прямой власти над совместными силами тылового обеспечения: они должны были просить кого-то передать им ресурсы. В некотором смысле это разрушало принцип единоначалия и создавало возможность бюрократических проволочек, напряженности и трений между командирами различных округов. Центральное командование может и не захотеть выполнить запрос, потому что эти ресурсы были, например, зарезервированы для других целей», - говорит эксперт.
Проблема усугублялась тем, что «очень немногие военные имели в своей карьере опыт в области логистической работы в соответствующем подразделении», а сотрудники центрального ведомства, наоборот, зачастую мало знакомы с реальностями военных округов.
Это модель мирного времени, объясняет эксперт. Впоследствии они попытались её дополнить батальонным уровнем, более работоспособным в военное время. «Дебаты, которые ведутся в Китае, показывают, что они сами еще не поняли, как будет выглядеть переход с мирных рельсов на военные и как в военное время на самом деле будет осуществляться совместное тыловое обеспечение».
Джошуа Аростеги (Joshua Arostegui), старший аналитик Министерства обороны США рассказывает о том, что именно Китай добавил к этой модели в самое последнее время. В структуре нового общевойскового батальона появился медицинский взвод и взводы инженерной связи, «командиры общевойсковых батальонов получили прямой доступ к жизненно важным подразделениям обеспечения, таким как авторемонтные, спасательные, санитарно-эвакуационные автотранспортные и снабженческие взводы. На самом деле это означает, что батальон потенциально может проводить небольшие операции без сильной зависимости от поддержки сверху. Это своего рода уроки, извлеченные из того, как русские управляют своими батальонными тактическими группами в Украине».
«Следующим шагом, - продолжает эксперт, - стала реорганизация в структуре общевойсковой бригады. Ей был выделен батальон служебной поддержки, чтобы объединить все функции тылового и технического обеспечения под руководством одного командира». Однако аналитик министерства обороны оценивает результат не очень высоко: «Батальонные ремонтные взводы недостаточны по размеру и опыту для проведения спасательных операций на поле боя. Ремонтники несут всё более тяжелое бремя в наши дни из-за быстрого роста высокотехнологичных систем, и у китайцев, как и у их российских коллег, этих тактических единиц просто не хватает. Ожидается, что эти бригады будут в значительной степени зависеть от поддержки гражданского населения и структур».
Майор Джеймс Роджер Сешнс (James Roger Sessions), аналитик Министерства обороны США, приводит еще один яркий пример из этой области: коэффициент числа транспортеров тяжелой гусеничной техники равен в Китае 1 к 18, что намного ниже, чем соотношение 1 к 7 в США, а контейнерные перевозки, несмотря на широкое использование в коммерции, нечасто используются на уровне бригады и ниже. «Наблюдатели отмечают множество недостатков в послереформенной логистике, - говорит эксперт. - Например, запросы на перемещение иногда требуют пяти или шести уровней одобрения, что вызывает критику».
По зубам ли Тайвань Китаю?
Открытые источники и данные разведки предоставляют достаточно эмпирических сведений о состоянии НОАК и в частности - о её тылах, логистике и службах поддержки. Однако вопрос о прогнозах остаётся открытым. Узко он звучит так: «Обладает ли Китай возможностью проецировать свою логистическую военную силу даже на таком относительно небольшом расстоянии - примерно сто - двести пятьдесят миль от побережья Китая?» - формулирует Лонни Хенли (Lonnie Henley) профессор школы международных отношений Эллиотта при Университете Джорджа Вашингтона, бывший офицер разведки по Восточной Азии в разведывательном управлении министерства обороны США (Elliott School of International Affairs at George Washington University; Retired Defense Intelligence Officer for East Asia, Defense Intelligence Agency).
Способны ли военно-воздушные силы Китая выдержать длительные боевые действия в условия развитой системы ПВО? (Россия в Украине оказалась не способна). Смогут ли ремонтные службы развернуть свою работу? Сколько у них запасных двигателей и сколько капитальных ремонтов они могут выполнять одновременно? Этими и другими подобными вопросами задаётся Лонни Хенли: «Я подозреваю, что ВВС Китая могут поддерживать активные боевые действия только около двух недель, но мы действительно не можем ответить на этот вопрос точно, потому что у нас недостаточно данных о практической устойчивости их логистических операций».
НОАК имеет еще меньший боевой опыт удалённых операций и логистики на большие расстояния, чем российская армия. «Вторжение во Вьетнам в 1970-х, война в Корее в 1950-х…» - напоминает Джордж Шатцер, и это почти всё. «НОАК не имеет возможности перебрасывать крупномасштабные боевые силы далеко от Китая. Они не в состоянии вести войну в Индийском океане. Они не могли вести войну на Ближнем Востоке или в Африке». Опыт России показывает: «Вы можете ожидать, что это будет короткая победоносная война, но в действительности она может оказаться очень долгой. И если вы не готовы вести долгую войну, значит, вы не готовы к войне вообще», - резюмирует Лонни Хенли.
«В случае длительной войны весьма вероятно, что Китай будет отрезан от торговли с внешним миром или большей его частью - по крайней мере, на время конфликта и, возможно, на некоторое время после него, - рассуждает эксперт. - Насколько устойчива его экономика к такому отключению? Сможет ли Китай, с его специфично ориентированной экономикой выдержать длительную эффективную блокаду?» Вероятно, на эти вопросы пытается ответить себе и сам Китай, глядя сегодня на Россию и Украину.
Возвращаясь к логистике, Джордж Шатцер цитирует генерала Чарльза Флинна (Charles Flynn), командующего вооруженными силами США в Тихом океане (commander general of United States Army Pacific, USARPAC): «Логистика — это кислород боевых действий».
Джордж Шатцер подчёркивает: «Государство может быстро нарастить свою боевую мощь. Но если оно не может досыта накормить эти мускулы или быстро переместить их туда, где они должны быть, то эта боевая мощь неэффективна и даже не выживет долго на поле боя. Если мы посмотрим на то, как разворачивается война в Украине, - продолжает Шатцер, - то думаю, что большинство наблюдателей согласились бы с такой оценкой. [Тем не менее] Россия приняла решение о вторжении в Украину. И потребуется много времени, чтобы сбросить её с этого пути и заставить изменить курс».
«Первоначально, когда Россия пыталась провести операцию в стиле молниеносных ударов, чтобы обезглавить Украину, и у неё это не получилось – она была не в своей тарелке: исторически Россия никогда не была искусна в такого рода операциях. Та медленная тактика, к которой русские прибегли сейчас, - это модель, которая очень удобна российской армии исторически, её силы лучше структурированы для такого рода медленной шлифовки с использованием большого объёма артиллерийского огня и достижением медленного постепенного результата», - считает эксперт.
«Что касается Китая, - продолжает Джордж Шатцер, - он так же может принять трудное решение вторгнуться на Тайвань, несмотря ни на что. И скорее всего ему придется отступить, если в первые несколько дней или недель их операция не сработает. В Китае очень много пишут сейчас о том, что такое «война умных глаз», спорят... Но у Китая просто не было возможности накопить опыт боевых действий против реального противника. Думаю, очень сложно понять, куда Китай пойдет дальше, потому что он взял очень высокую эмоциональную ноту приверженность достижению своих целей, и это может пагубно повлиять на безопасность страны». Таким же образом и в России: многолетняя и глубокая, по своему искренняя, антизападная и антиукраинская пропаганда - с необходимостью материализовалась в мало удачные боевые действия, поставившие страну над пропастью.
