Китай своими внешнеполитическими шагами в течение одной недели дал пищу для противоположных оценок и комментариев. Поводом для них послужили как присутствие представителя Пекина на встрече в Джидде по украинской «формуле мира» 5-6 августа с комментариями китайских руководителей после нее, так и совместные с Россией военно-морские учения в Беринговом море – в нейтральных водах недалеко от Аляски.
Приезд специального представителя Китая по делам Евразии Ли Хуэя в Джидду для разговора о мирном плане, предложенном Киевом, стал главным изменением в формате, начало которому было положено на июньской встрече в Копенгагене. Беседы с участием Ли Хуэя, советника президента США по национальной безопасности Джейка Салливана и главы офиса президента Украины Андрея Ермака дали обильную пищу для предположений, что Пекин несколько устал от жестоких и безрассудных действий Москвы в Украине, поэтому начинает понемногу увеличивать дистанцию с Кремлем и сокращать – с Киевом.
Разница в последовавших за этой встречей пресс-релизах о разговоре министров иностранных дел Китая и России (Москва заявляла о «единстве или широком созвучии подходов Москвы и Пекина», тогда как Пекин заявил, что «по вопросу украинского кризиса Китай сохранит независимую и беспристрастную позицию») добавила поводов для рассуждений о том, что Китай начинает пересматривать свою молчаливую поддержку российской войны в Украине.
Газета The Washington Post даже выпустила редакционную колонку, предлагавшую наиболее оптимистично настроенным наблюдателям судить не по словам Китая, а по его делам. Как будто подтверждая посыл публикации в одной из наиболее влиятельных газет США, Пекин всего лишь через день после участия во встрече в Джидде начал совместно с Россией широкомасштабные военно-морские учения в Беринговом море.
Минобороны России сообщило, что с обеих сторон в учениях участвовали достаточно мощные корабли, и две группировки тесно взаимодействовали, отрабатывая решение самых разных задач – от «отражения атаки воздушного нападения» до «поиска и уничтожения подводной лодки условного противника».
Пентагон на эти маневры отреагировал спокойно, но военные эксперты в США отметили беспрецедентную близость района совместных учений к территории Соединенных Штатов, а медиа и комментаторы, близкие к политическим оппонентам администрации Байдена, настаивали, что «Белый дом, Конгресс и американские военные должны более активно готовиться к возможности того, что Россия может сражаться на стороне Китая за Тайвань или Южно-Китайское море».
Совместные учения как признак практического союзничества
Словом «союзничество» называет совместные военные учения России директор Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии, специалист по политике Китая Александр Габуев:
«Это союзничество укрепляется в любом случае, и его цель заключается в том, чтобы создать возможность для реального практического взаимодействия, чтобы флоты двух стран могли взаимодействовать по единым протоколам, командам и так далее, и все эти совместные действия были отработаны. Это занимает гораздо больше времени и усилий, чем просто поставить подпись под каким-то оборонным союзом… Если они что-то будут учиться делать вместе — это угроза, потому что так Китай это делает один, а тут он это делает вместе с партнёром, у которого есть какой-никакой Тихоокеанский флот».
Александр Габуев обращает внимание на ядерный компонент Тихоокеанского флота России и его важность для обеих стран:
«Мощь российского Тихоокеанского флота — это, конечно, флот подводный: все эти подводные ракетоносцы, которые на Камчатке стоят с ядерным оружием — это серьёзно. Да, надводный флот, действительно, не очень большой и устаревший, и так далее, тем не менее, два — это больше, чем один, плюс речь идет о двух ядерных державах. И здесь есть ядерный элемент в сдерживании: то есть, любой инцидент, который приводит к утоплению не только китайских кораблей, но и российских, сразу заставляет Пентагон задуматься о сценариях эскалации и о том, что где-то на каком-то из витков этой спирали ядерное оружие обязательно может появиться».
Поместить учения России и Китая в контекст их возрастающего сотрудничества во всех областях призывает в интервью «Голосу Америки» и эксперт Eurasia Group по Китаю Эли Вайн (Ali Wyne):
«Я бы рассматривал эти учения в более широком контексте углубления военного и в целом многостороннего сотрудничества России и Китая. Если вы посмотрите на 2005 год, то есть на время, когда Китай и Россия провели свои первые совместные военные учения, и сравните с тем, что происходит сейчас, то есть 18 лет спустя, в 2023 году - на количество совместных учений и на регионы, где Китай и Россия проводят эти военные учения, то и количество учений выросло, и количество регионов, в которых они пытаются достичь большей оперативной совместимости, тоже выросло».
Совместные маневры, по мнению эксперта Eurasia Group, «являются частью более широкой картины: Китай и Россия разделяют общие обиды и претензии к Западу, которые у них есть».
«Число и интенсивность этих учений растет, и поэтому я предполагаю, что какие бы замечания ни были у Китая в отношении агрессии России против Украины, сотрудничество Китая и России будет расти в военном, экономическом и дипломатическом плане» - делает вывод Эли Вайн.
Совместное противостояние США - важнее возможных разногласий по Украине
Памела Кеннеди (Pamela Kennedy), заместитель директора программы изучения Китая в Центре Стимсона, в интервью Русской службе «Голоса Америки» напоминает, что российско-китайские учения на море – явная демонстрация приоритетов Пекина при всех его разговорах об участии в поисках мира для Украины:
«Китай, возможно, и был бы готов продемонстрировать свое недовольство некоторыми действиями России, – например, Китай наверняка хотел бы, чтобы Россия разрешила экспорт зерна из Украины через Черное море, – но китайско-российские учения возле Аляски, как и предшествовавшие совместные учения возле берегов Японии всего пару недель назад, показывают, что Китай не собирается отворачиваться от России. Для Китая война в Украине просто не перевешивает более широкую пользу от его отношений с Россией, особенно в то время, когда напряженность в отношениях между США и Китаем достигла исторического максимума».
Как отмечает Памела Кеннеди, «Китай готов поддерживать некие общие усилия по достижению мира, но он не собирается прямо осуждать Россию, как и не собирается, судя по всему, однозначно принимать ее сторону в этой войне».
Принять участие в мирной конференции по «формуле мира» Украины в Джидде, по мнению сотрудницы Центра Стимсона, Пекин решил потому, что, в отличие от предыдущего подобного совещания в Копенгагене, проходившего в стране-члене НАТО, разговор в Саудовской Аравии был организован страной, более нейтральной с точки зрения китайского руководства.
Александр Габуев также указывает на то, что противостояние с США для Китая является доминирующим мотивом в его международной политике, и в Пекине убеждены, что так будет всегда:
«Китай исходит из того, что США намерены Китай удушить, не дать ему возможность стать «сверхдержавой номер два» или гегемоном в Азии, и стараются затормозить его развитие. А если это так, то всё, что делает Китай во внешней политике, рассматривается через призму этого противостояния. Все же, что делает Россия, направлено на ущемление американских интересов, ее политика – это не прагматизм с целью обеспечивать безопасность за минимально достаточные деньги и растить экономику, а «как бы нам насолить США». Таким образом, Россия борется с общим для нее и Китая врагом – да, методами, которые Китаю доставляют репутационные риски или как-то будоражат мировые рынки, от которых Китай зависит, но это те проблемы, с которыми Китай вполне может жить».
Насколько российская война в Украине выгодна Китаю?
«Действия России, – продолжает директор Центра Карнеги в Берлине, – так или иначе ослабляют США с точки зрения Китая: отвлекают на себя огромное количество ресурсов, огромное количество внимания, отчасти раскалывают единство между США и Евросоюзом по мере того, как конфликт в Украине становится всё более затяжным и всё более рискованным, и там могут появиться трещины, хотя сейчас это единство только укрепляется».
О выгоде от российской войны в Украине для Пекина говорит и эксперт Центра изучения Азии в организации Heritage Foundation Майкл Каннингэм (Michael Cunningham):
«Китай вряд ли хотел такой войны России против Украины, но поскольку произошло то, что произошло, теперь он пытается получить от нее выгоду. Он наблюдает за тем, как США посылают большое количество различного вооружения и военного оборудования в Украину, и, кроме того, видит, как Россия – которая сейчас является партнером Китая, но представляет для него угрозу в долгосрочном плане – просто отправляет свою армию на бойню в Украину, то есть, очень серьезно ослабляется. Также Китай, отправив Ли Хуэя в Джидду, как бы говорит развивающимся странам: «Это мы ответственный международный игрок, а не США, которые подливают масла в огонь, снабжая одну из сторон конфликта оружием, это мы реально стремимся к миру». Этот сигнал хорошо воспринимается развивающимися странами, хотя для развитых демократий Запада он звучит абсурдно».
Майкл Каннингэм уверен, что в принципе Китай предполагает, что Россия в дальней перспективе может оказаться не партнером, а конкурентом: «С точки зрения многих в Китае, Россия не будет довольна доминирующим положением Китая в Азии, которого тот хочет достичь. Россия – самая большая страна мира в смысле территории, она присутствует и в Европе, и в Азии. Китай, конечно, очень хотел бы, чтобы Россия просто смирилась с тем, что Китай в Азии хочет быть главным, но это, по мнению китайцев, вряд ли произойдет, хотя сейчас Москва в принципе не против таких устремлений Пекина. Собственно, поэтому в долгосрочных интересах Китая видеть армию России ослабленной».
Китай, считает Майкл Каннингэм, хочет оказаться главным игроком в случае, если российская агрессия в Украине затянется так надолго, что от этого конфликта устанут все стороны: «Тогда Пекин сможет сказать: «Мы говорили о мире все время, и теперь можем организовать переговоры».
Эли Вайн из Eurasia Group, в свою очередь, не вполне согласен с тем, что выгода для Пекина от российской агрессии против Украины сохранится и в перспективе:
«Эта война идет не только иначе, чем ее задумывала Россия, но и иначе, чем ожидал Китай, и бесконечная война вредит национальным интересам Китая. Она дезорганизует продовольственный и энергетический рынки, она подрывает позиции Китая на Западе. Пекин еще не начал как следует чувствовать негативные последствия этой войны, но, я думаю, он их учитывает, пытаясь сейчас балансировать между Москвой и Западом. Я думаю, что в феврале 2022 года Путин, встречаясь с Си Цзиньпином, очень общими словами сообщил китайскому лидеру, что он собирается предпринять нечто в Украине, и, возможно, главной частью месседжа Путина было то, что все будет закончено очень быстро. Знай Китай, что это все так затянется – вполне возможно, никаких заявлений о «безграничном партнерстве» и не последовало бы».
При этом Эли Вайн разделяет мнение Майкла Каннингэма о том, что Россия и Китай не являются естественными союзниками: «Россия и Китай – очень разные страны, с весьма различными материальными возможностями, разными устремлениями во внешней политике, с разным подходом к международным делам. Они не являются естественными партнерами, и история их отношений очень разнообразная: стоит вспомнить, что во времена «холодной войны» они стояли на грани военного конфликта. Органичных основ для партнерства у них нет».
Сможет ли Запад разделить Россию и Китай?
США в ХХ веке довольно успешно вбили клин между СССР и Китаем, наладив контакты с китайским руководством в 1970-е годы. Однако теперь, считает Эли Вайн, наступили другие времена, и что бы ни поссорило Пекин и Москву в будущем, вряд ли это будут действия Запада:
«Траектория нарастающего сближения России и Китая может не всегда идти вверх, и некоторые факторы могут повлиять на это сближение. Но я не думаю, что Западу удастся какими-то конкретными действиями развести Россию и Китай: если их отношения реально изменятся, то это может быть только результатом их пересмотра самим сторонами, независимо от Запада. Если Москва посчитает, что сугубо подчиненный статус в этих отношениях ее не устраивает, что он слишком унизителен, то что-то может измениться. Но ее свобода маневра сильно ограничена, гораздо сильнее, чем свобода маневра у китайской стороны. Так что, если Пекин решит, что его отношения с Москвой являются непреодолимым препятствием для развития его отношений с Западом, то он может их серьезно изменить. Но в краткосрочном плане предпосылок к этому я не вижу».
Памела Кеннеди из Центра Стимсона также убеждена, что на нынешнее партнерство России и Китая Западу повлиять не удастся:
«Я не думаю, что у Соединенных Штатов получится вбить клин между Москвой и Пекином именно в контексте войны в Украине, и сделать так, что их отношение к этой войне станет различаться больше. У США в двусторонних отношениях с Китаем есть более срочные проблемы, требующие разрешения. Есть и области, в которых США хочет сохранить сотрудничество с Китаем, о чем было сказано при контактах нашей администрации с китайским руководством. К ним относится, например, борьба с наркотрафиком и изменениями климата. Эти проблемы затрагивают обе страны и являются менее политически чувствительными, чем война в Украине или проблема Тайваня».
Форум