Конституционный суд Ингушетии во вторник признал «не порождающим правовых последствий» договор о границе с Чечней, который в конце сентября подписали лидеры республик, Юнус-Бек Евкуров и Рамзан Кадыров.
Для вынесения этого решения понадобился запрос депутатов ингушского Народного Собрания, и по результатам его рассмотрения суд сделал вывод – закон, изменивший границу между двумя республиками Северного Кавказа, не соответствует ингушской Конституции.
В ближайшее время, по сообщениям российских медиа, может состояться заседание Народного собрания Ингушетии, где закон будет отменен. Ранее депутаты парламента Ингушетии заявляли, что их голосование 4 октября, в результате которого закон был принят, сфальсифицировано.
Евкуров и Кадыров подписали 26 сентября договор о закреплении административной границы между этими российскими регионами. Граница не была формально установлена со времен распада Чечено-Ингушской АССР в 1991 году. Этот документ предусматривает обмен территориями, против чего и протестуют ингуши.
Юнус-Бек Евкуров уже заявил журналистам во вторник, что решение Конституционного суда Ингушетии ничего не меняет, и что соответствие договора конституции устанавливает только Москва: «Во избежание разногласий, ненужных споров и пересудов как внутри нашей республики, так и с Чечней, договоры между нами, двумя субъектами, затрагивающие интересы обоих регионов, должны быть проверены только на соответствие Конституции России и исключительно Конституционным судом Российской Федерации».
Как случилось, что Ингушетия решила воспротивиться договору, который она считает несправедливым? Каковы будут последствия этого сопротивления? Что меняет решение ингушского Конституционного суда? На эти вопросы «Голосу Америки» ответили эксперты по российскому Кавказу.
Денис Соколов: решение КС Ингушетии – часть ингушского национального проекта
Приглашенный эксперт Центра международных и стратегических исследований в Вашингтоне Денис Соколов в интервью Русской службе «Голоса Америки» отмечает, что протестующие в Ингушетии вряд ли получат какую-либо поддержку в Кремле: «Теперь подписанный Кадыровым и Евкуровым договор входит в противоречие с решением Конституционного суда Ингушетии, и Москва будет вынуждена принять ту или иную сторону. Собственно, она уже показала, чью сторону она примет. Если точка зрения Москвы, которая выражалась на встречах в середине октября в Пятигорске представителем президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александром Матовниковым и начальником управления президента России по внутренней политике Андреем Яриным, не поменялась, то в Москве будет игнорировать решение Конституционного суда Ингушетии».
«Матовников еще тогда говорил, что это соглашение между Чечней и Ингушетией – закон, хотя и принятый с нарушением, и это означает, что противостояние продолжится. Я не думаю, что его будут пытаться обострять, но произойти может разное» - предполагает эксперт.
По словам Дениса Соколова, нынешний ингушский протест и совместное выступление депутатов парламента, суда, старейшин и активистов – это признаки попытки оформления в Ингушетии более самостоятельного субъекта федерации: «Я думаю, что решение Конституционного суда Ингушетии – это элемент формирования национального ингушского проекта, часть его юридической базы. К Евкурову была главная претензия в ходе всей дискуссии вокруг соглашения с Чечней – что это решение принято нелегитимно, и, наоборот, противники этого решения действуют в рамках закона, они в данном случае за легитимность. Евкуров в глазах ингушей повел себя как человек, который неподотчетен ингушскому народу. И национальный проект ингушей не надо путать с этническими моментами, сейчас его создатели формируют именно собственную ингушскую федеративную юрисдикцию, которую, например, Кадыров признавать не хочет».
Специалист по Кавказу пока не видит предпосылок для попытки силой решить проблему из центра: «Там никаких оснований для ввода Росгвардии нет, потому что демарш, предпринятый ингушским Конституционным судом, лежит абсолютно в правовом поле. И даже митинга сейчас уже нет, разгонять некого. Поэтому думаю, что будут просто провокации против противников договора, причем не только инициируемые Москвой – там ведь и на месте идет борьба за подчинение себе людей, и сотрудники администрации Евкурова будут пытаться разобщить их, а слабые места есть у всех. Ну, и для Чечни ингушский национальный проект не выглядит позитивно – я заметил, что многие чеченцы, находящиеся в эмиграции и к Кадырову относящиеся плохо, в данном случае его поддержали».
Однако, подчеркивает Денис Соколов, в самой Ингушетии Рамзан Кадыров не смог ни на кого повлиять: «Тем не менее, попытки Кадырова распространить юрисдикцию некоего шариатского суда на Ингушетию, когда он потребовал, чтобы ингушские активисты приехали на такой суд в Чечню, встретила жесткий отпор – никто никуда не поехал.
Григорий Шведов: Непонятно, примет ли Конституционный суд России дело о договоре Кадырова и Евкурова к рассмотрению
Главный редактор информационно-аналитического интернет-портала «Кавказский узел» Григорий Шведов в интервью Русской службе «Голоса Америки» говорит, что решение Конституционного суда Ингушетии – это лишь документальное оформление уже высказанной ранее позиции этого судебного органа: «Если бы Евкурову и его команде удалось это решение предотвратить, то тогда была бы новость в его борьбе с протестами, а так новости нет. Мы помним, что еще в начале протестных акций там было выступление от имени Конституционного суда республики, что нужен референдум, а на Кавказе люди за свои слова отвечают. Этот человек (Аюп Гагиев, председатель Конституционного суда Ингушетии – Д.Г.) должен был бы либо уйти, либо провести эти слова в жизнь, что и случилось».
Перспективы рассмотрения в Конституционном суде России вопроса о конституционности договора об обмене территориями, подписанного Рамзаном Кадыровым и Юнус-Беком Евкуровым, представляются Григорию Шведову туманными: «Непонятно, примет ли КС России этот вопрос к рассмотрению вообще, а если примет – то сколько это дело будет там лежать, как решение в случае его вынесения можно будет интерпретировать, и кто это будет делать».
Попытки Рамзана Кадырова повлиять на настроения лидеров протеста в Ингушетии, считает главный редактор «Кавказского узла», не принесли лидеру Чечни пользы: «Его поездки, а также поездки Даудова (Магомет Даудов – председатель парламента Чечни, ближайший соратник Кадырова – Д.Г.) в Ингушетию к лидерам протеста против договора с Чечней ослабили его потенциал в качестве неформального лидера вайнахов, которыми являются и чеченцы, и ингуши. По этим его амбициям такими визитами нанесен значительный удар – потому что эти визиты прошли не так гладко, как ему хотелось бы».
Эксперт предполагает, что Кремль, принимая решение переназначить Юнус-Бека Евкурова в сентябре этого года на должность главы Ингушетии, тем самым подчеркивал отличие этого лидера, возглавляющего республику с 2008 года, от главы соседней Чечни Кадырова, известного своей склонностью к диктаторству:
«Если я правильно интерпретирую это решение, то оно было принято в пику Кадырову, чтобы подчеркнуть разницу: вот смотрите, буквально тем же народом в соседнем регионе управляет диктатор, а мы назначим руководителя, который ломать через колено оппозицию не будет. И в результате несогласованный митинг не разгоняют, Конституционный суд республики протестует – и никто также его не ломает через колено, и так далее. Для Кадырова, скажем, такие реалии были бы признаком проигрыша, а вот для Евкурова – нет, он, вроде, уступает, но теряет ли он при этом политический вес – большой вопрос».
Григорий Шведов обрисовал возможные варианты дальнейшего развития ситуации в Ингушетии: «Самое вероятное – сейчас там пройдет очередной митинг, будет опять высказано недовольство, потом митинг закончится, и продолжится протест в какой-то другой форме, опять же, Конституционный суд России, возможно, рассмотрит это дело, но уличной активности большой не будет. Если Евкурову удастся спустить это все на тормозах, то он побеждает. Я не верю, что Кремль отправит Евкурова в отставку, разве что он сам под стрессом о такой отставке заявит, такое возможно. И я совсем не верю в то, что объединение Чечни и Ингушетии – когда о таком варианте говорят, я его не рассматриваю как реалистичный».
