В 1776 году в Лондоне была опубликована небольшая книга, содержащая копии семи частных писем, написанных Джорджем Вашингтоном, на тот момент – командующим Континентальной Армией и будущим первым президентом Соединенных Штатов. Письма, по утверждению редактора книги, были конфискованы британскими офицерами у одного из посыльных Вашингтона и адресованы его близким друзьям и родственникам. Содержание писем было сенсационно: Вашингтон писал о том, что был эмоционально сломлен, не был уверен в исходе революции, обвинял себя. Он сожалел, что начал войну против своих английских братьев и был готов подписать мирный договор с Британской короной... Очень скоро, эти письма были изданы в Нью-Йорке и других городах. Их стали покупать и читать.
Но с письмами была проблема, и большая: они были подделками. Хорошими, но подделками. Историки до сих пор спорят об их происхождении, но большинство согласно с тем, что они были написаны некими британскими роялистами с целью дискредитировать репутацию командующего Континентальной армией. Вашингтон, которого трудно победить на поле боя, подвергся нападению с помощью фантазии, пера и печатного станка.
Эта история является всего одним примером атаки на репутацию политика или лидера. Репутация – всегда результат оценки человека другими. Политики испокон веков не хотят выглядеть слабыми, особенно когда их обвиняют в том, что они проявляют слабость по отношению к иностранному государству. Нужно быть сильным. Нужно показывать кулак. Нужно повторять, что ты «встал с колен» – важен образ. И если удается – обвиняй домашнюю оппозицию в слабости. По отношению к иностранцам и иностранному.
В истории с Вашингтоном нападки на него были анонимными. Во многих других случаях в истории такие атаки в форме отвратительных ярлыков, колких метафор, преувеличений и даже откровенной лжи идут чуть ли не с личной подписью нападающего.
В Древнем Риме классическим примером стали атаки на Клеопатру, правительницу Египта. В то время Октавиан и Марк Антоний были вовлечены в борьбу за власть в Риме. Чтобы навредить Марку Антонию, Октавиан начал кампанию против Клеопатры, с которой у Антония было трое детей. Октавиан и его сторонники, не стесняясь, изображали Клеопатру как декадентскую королеву из бедной страны и коварную соблазнительницу, которая обвела Марка Антония вокруг пальца. Октавиан обвинял Антония в том, что он, некогда храбрый римлянин, попал под чары иностранки и стал ее преданным рабом. Он забыл свои римские корни! Это не просто личный упрёк Антонию. Это апелляция к римлянам. Обвинения лидера в «слабости» по отношению к другим странам и культурам являются одними из самых эффективных инструментов устрашения и мобилизации в политике. Вспомним о борьбе с «космополитизмом» в СССР и «Культурную революцию» в Китае. Коллективной травле всегда сначала подвергаются в таких случаях индивидуальные личности. Подаётся пример.
Не только короли словесно нападали на королей и королев соседних государств – премьер-министры отвечали почтовой или телеграфной бранью премьерам-соседям, а партийные боссы грубо и нелестно отзывались о лидерах зарубежных компартий. Многие лояльные и не очень лояльные по отношению к власти журналисты, политические активисты, писатели, карикатуристы и даже сотрудники разведки были вовлечены время от времени в атаки на репутацию зарубежных государственных лидеров. Международная политика и дипломатия традиционно самые удалённые от демократического контроля области. Даже в демократии – они самые непрозрачные, где атаки на репутацию другого относительно легко организовать и провести. Цели таких атак могут быть либо внешнеполитическими, например, поддержка политики собственной страны («атакуй Трампа и заодно эстонских лидеров, угоди Кремлю»), либо внутренними, такими как сведение счётов с домашними противниками, особенно с оппозицией («вы поёте с вражеского голоса»).
Атаки на репутацию, конечно, могут отражать настроения публики дома. Британская печатная пропаганда в начале 1800-х годов в карикатурах, памфлетах и брошюрах безжалостно атаковала Наполеона, который объявил себя императором Франции и завоевал пол-Европы. Во время Второй мировой войны американские СМИ постоянно изображали премьер-министра Японии Хидеки Тодзё с узкими, прищуренными глазами. В американских карикатурах начала 1980-х годов было принято изображать аятоллу Хомейни, верховного лидера Ирана, кровожадным монстром или дикарем. Такие портреты иранского лидера отражали настроения американского народа в то время: на протяжении десятилетий более 80 процентов американцев неизменно придерживалось негативного мнения об Иране. За последние 50 лет такие же нелицеприятные карикатурные образы создавались Фиделю Кастро, Саддаму Хусейну, бен Ладену, Ким Чен Ыну и многим другим.
Не только реальные люди, но и символы других стран подвергаются своего рода художественному вандализму. Русский медведь ленив и глуповат. У Американского орла выщипаны перья. Китайский дракон устрашающе туп. Британский лев – высокомерный болван. Сколько раз они были распяты, побиты, повергнуты в грязь, оплёваны и подвержены прочим унижениям! Больше всех досталось, конечно, Дяде Сэму. (И зачем ему такая шляпа?) Для некоторых подрисовать иностранному лидеру усы – это одна из немногих доступных форм политической активности. И самоутверждения.
Подобные атаки часто привлекательны для аудитории: здесь нет скучных рассуждений. Многие люди с удовольствием наблюдают, как журналист отвешивает словесную оплеуху какому-нибудь лидеру, особенно если тот не на хорошем счету, (а если на хорошем, то не надо). В моей лаборатории мы называем это «эмоциональный вандализмом»: случаи, когда отталкивающий образный ярлык навешивается на человека, а читателю приятно. Другими словами, личные выпады почти всегда существуют в контексте политики и психологии.
В странах, где нет госмонополии на прессу, достается также и «своим», но по партийному признаку. Союзники часто атакуют лидеров союзников. Например, приверженность Соединенного Королевства Соединенным Штатам во время вторжения и оккупации Ирака в начале 2000-х годов была постоянной проблемой для лидеров правящей Лейбористской партии. Президент США Буш подвергся непрекращающейся атаке британских либеральных СМИ, которые изобразили его бездумным поджигателем войны и некомпетентным простаком. Премьер-министра Великобритании Блэра часто называли «пуделем» дяди Сэма. Он также получил прозвище «Блаер», что переводится как лжец, за вовлечение страны в войну под ложным, по мнению многих, предлогом.
В Советском Союзе и позже в России устные, печатные и другие атаки на некоторых иностранных лидеров были беспощадными. Если отношения Москвы с чужой страной были неважные, то атаки на лидеров запускались без колебаний: карикатуры, памфлеты, фельетоны выпускались один за другим. С усилением самоцензуры российские СМИ не особенно стремятся к словесным атакам против иностранных друзей президента, будь они в Китае или в Иране. От греха подальше. Политические ветры в Кремле меняются – ожидайте перемен в словесных атаках на новоиспеченных врагов, если такие будут.
COVID-19 спровоцировал массу личных нападок на лидеров стран и международных организаций. Большинство критических атак касалось ошибок и просчетов отдельных лидеров в борьбе с вирусом. Но политика имеет тенденцию быть персонализированной, потому виновные, лично ответственные или нет, часто являются «мальчиками или девочками для битья». Заслуженно или нет, это не так важно. Что гораздо важней – в какую сторону склоняется общественное мнение в текущей международной политике, какой лидер несет более ощутимые психологические потери.
Наиболее частыми объектами нападений были китайский лидер Си Цзиньпин и Тедрос Адханом Гебрейесус, генеральный директор Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Его обвиняли в том, что он был слишком снисходителен по отношению к Китаю и даже покрывал опасные действия китайского руководства. В социальных сетях китайский лидер изображался выгуливающим собачку, в которой можно было узнать главу ВОЗ. Сам Си тоже подвергся личным атакам за политику и действия по отношению к пандемии, а заодно и за беспрецедентную концентрацию власти в своих руках. Термин «пожизненный президент» использовался и будет использоваться далеко не в лестном смысле.
Джордж Вашингтон двести пятьдесят лет назад быстро узнал о той фейковой книге, с помощью которой пытались подорвать его репутацию. Он знал, что не писал тех писем и проигнорировал нападки. Однако спустя годы ложные обвинения снова всплыли на поверхность. Вашингтон выступал за новый договор между Соединенными Штатами и Великобританией. Многим его оппонентам не понравилось быстрое сближение с Лондоном. Некоторые из них снова использовали тему поддельных писем, чтобы обвинить Вашингтона в том, что он всегда был скрытым сторонником Британской короны.
История учит нас, что репутация политика, репутация страны, как и любого человека, может быть искажена или разрушена, если за этим стоят чьи-то сильные интересы.
