Эксперты говорят о том, что срок, данный Москве президентом Байденом для прояснения ее намерений в отношении США, подходит к концу.
На прошлой неделе директор ЦРУ и бывший посол США в Москве Уильям Бернс посетил Россию, и официальные комментарии с американской стороны по поводу этого визита начали появляться только после того, как пресс-службы российских ведомств сообщили некоторые подробности этой поездки.
Сначала пресс-служба Совета безопасности России сообщила о встрече Бернса в Москве с секретарем этой структуры Николаем Патрушевым, и позже посольство США в России лишь подтвердило сам факт того, что Бернс находится в российской столице по поручению президента Джо Байдена. Потом российская внешняя разведка также сообщила о встрече ее шефа Сергея Нарышкина с Бернсом, а пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков охарактеризовал приезд главы ЦРУ в Москву как случай «диалога по чувствительным вопросам», который «чрезвычайно важен для двусторонних отношений».
Позже также стало известно, что и президент России Владимир Путин поговорил по телефону с Уильямом Бернсом из своей резиденции в Сочи.
Лишь 5 ноября, через два дня после завершения визита, телекомпания CNN со ссылкой на источники сообщила, что Джо Байден отправил Уильяма Бернса в Москву, чтобы «предупредить Кремль о том, что США внимательно следят за наращиванием российских войск вблизи границы с Украиной, и попытаться определить мотивы действий России».
В тот же день пресс-секретарь Пентагона Джон Кирби заявил, что «США все больше обеспокоены необычным перемещением российских войск и техники вблизи северной границы с Украиной».
Наконец, во вторник 9 ноября советник Белого дома по вопросам кибербезопасности Энн Нойбергер сообщила журналистам, что Уильям Бернс во время своего визита в Москву обсуждал вопросы кибербезопасности и настаивал на том, что сама Россия должна «реагировать на злонамеренные действия, совершаемые с российской территории».
Очевидно, что Вашингтон комментирует визит Бернса в Москву довольно скупо, в то время как российские чиновники постарались сделать эту поездку директора ЦРУ в Россию как можно более публичной.
Впрочем, старший советник Центра российских, европейских и евроазиатских исследований Джорджтаунского университета Анджела Стент (Angela Stent) в интервью Русской службе «Голоса Америки» говорит, что встречи глав ЦРУ в Москве столь же регулярны, сколь и закрыты:
«Во времена администрации Трампа двое руководителей ЦРУ встречались со своими коллегами из России, и в этом нет ничего необычного. Мы помним публикации в российских медиа о некоторых террористических угрозах, которые были предотвращены благодаря информации, полученной Москвой от США».
Анджела Стент уверена, что переговоры Бернса в Москве затрагивали множество вопросов, стоящих ребром в американо-российских отношениях:
«То, что Россия наращивает количество солдат и техники на границе с Украиной, и никто не понимает, что это может означать – это только одна проблема. Есть несколько других: «гаванский синдром», когда дипломаты США в различных странах страдают от неких неврологических симптомов, борьба с терроризмом (когда встречаются шефы двух разведок, об этом обычно заходит речь), и могут быть другие предметы для обсуждения, о которых мы просто не знаем. Но я думаю, что CNN дали информацию об обсуждении Украины, чтобы обозначить внутри самих США, что администрация Байдена серьезно относится к этой проблеме».
Действительно, Белый дом в последние недели подвергся критике со стороны республиканцев в обеих палатах Конгресса США за невысокое, как они полагают, внимание к проблеме российских войск на границе Украины. В частности, сенатор-республиканец от Арканзаса Том Коттон (Tom Cotton) опубликовал колонку в Wall Street Journal, где призвал увеличить поставки летального оборонительного оружия Украине, ввести санкции против «Северного потока-2» и пригрозить России отключением от мировой финансовой системы.
Глава Центра изучения Евразии исследовательской организации «Атлантический Совет», бывший посол США в Украине Джон Хербст (John Herbst) в интервью Русской службе «Голоса Америки» говорит, что закрытость визита Бернса в Москву говорит о том, что администрация Байдена еще определяется с тем, как себя вести в отношении России:
«Я думаю, это отражает некоторую стратегическую неопределенность в администрации Байдена. Мне кажется, что они действительно обеспокоены военными намерениями России в отношении Украины, и поэтому Бернс поехал в Москву. Но в то же время, по моему мнению, как минимум, какая-то часть администрации хочет добиться улучшения отношений с Россией – даже при том, что Москва продолжает свою политику провокаций. То есть, они послали Бернса в Москву сказать российским властям, чтобы те отстали от Украины, но скрыли содержание визита, чтобы не раздражать Кремль».
Джон Хербст полагает, что в конце прошлой недели в Вашингтоне поняли, что совсем ничего не говорить о сути поездки директора ЦРУ в Москву нельзя: «Сложилась довольно странная ситуация, когда администрация Байдена отмечает публично, хотя и анонимно, что происходит наращивание российских войск на границе с Украиной, но никак на это не реагирует. Из-за этого администрация выглядит слабой. Поэтому, я полагаю, в итоге они в прошлую пятницу решили через этот материал CNN объяснить причины визита Бернса».
Бывший посол США в Украине отмечает разницу между тем, как Белый дом реагировал на скопление российских войск у украинской границы в апреле этого года, и как это происходило теперь:
«Странным выглядит то, что в этот раз администрация в течение 10 дней сообщала прессе о беспокоящей ее концентрации войск, и в то же время до последнего момента не критиковала за это Россию публично. В апреле было совершенно по-другому. Я думаю, за этот период в администрации появился какой-то очень громкий сторонник налаживания отношений с Россией. При этом этот сторонник не обязательно обладает решающим голосом в этом вопросе. Иначе невозможно объяснить то, что министр обороны США Остин пару недель назад в ходе своих поездок в Украину и Грузию открыто и жестко критиковал Россию за ее войны с этими странами. Это очень отличалось от очень негромкой миссии Бернса в Москве».
Означает ли все это, что стратегия Вашингтона в отношении Москвы еще не выработана? Анджела Стент считает, что определенный ответ на этот вопрос дать трудно: «После саммита Байдена и Путина летом этого года президент США сказал о 6 месяцах, в течение которых может наступить ясность по поводу намерений России в отношениях с США. У нас из этого срока остались только ноябрь и декабрь, и пока нет никакой ясности по поводу этих намерений».
По словам Анджелы Стент, переговоры по вопросам стратегической стабильности и кибербезопасности идут, но при этом не решается одна из базовых проблем – нормализация в дипломатической сфере: «Ситуация в посольстве США в Москве почти катастрофическая – россиянам не разрешено там работать, и теперь для россиян почти невозможно получить визу в США, если только они не поедут для этого в какую-то третью страну. Персонал посольства очень малочислен, и когда замгоссекретаря США Виктория Нуланд ездила в Россию три недели назад, ей не удалось решить эту проблему».
Джон Хербст при этом говорит о том, что в принципе администрация Байдена в американо-российских контактах не допускала значительных проявлений слабости:
«При том, что я жестко их критиковал за ужасное решение о непринятии санкций в отношении «Северного потока-2», в целом политика Байдена на российском направлении не была слабой. В апреле он повел себя превосходно, да и сейчас он все сделал вполне прилично».
По мнению экс-дипломата, Россия продолжает быть фактором внутренней политики США, хотя и в меньшей степени:
«Мы помним, что традиционно республиканцы более жестки в отношении России, чем демократы, хотя при Трампе было по-другому – все из-за его странных подходов к Путину. Тогда как раз главными критиками России стали демократы, хотя теперь они несколько отошли от этих позиций. Но не все: например, глава сенатского комитета по международным делам Роберт Менендес по-прежнему остается таким критиком. Это, кстати, объясняет, почему госсекретарю Блинкену не удалось убедить Сенат исключить из проекта военного бюджета на будущий год поправку с санкциями по «Северному потоку-2», хотя он пытался это сделать».
