Три коротких параграфа на русском языке, написанных от руки на тетрадном листе в линейку, лежали на кипе старых газет рядом с телевизором в только что опустевшей квартире на третьем этаже в доме 410 на улице Норфолк.
ФБР закончило первый из двух обысков квартиры в восточном Кембридже, которую больше десяти лет снимала семья этнических чеченцев Царнаевых.
Несколькими днями раньше 15 апреля 2013 года две самодельные бомбы в кастрюлях-самоварках, заполненных гвоздями и подшипниками, взорвались на финишной черте Бостонского марафона, убив троих, искалечив десятки и разрушив праздник старейшего в мире ежегодного марафона.
Два сына Царнаевых обвиняются в причастности к этой трагедии: 26-летний Тамерлан был убит в перестрелке с полицией, 19-летний Джохар был арестован.
Друг семьи Царнаевых, близко знавший их долгие годы, нашел в квартире тетрадный лист и узнал почерк Тамерлана:
«Они сказали: Сколько малочисленных отрядов победило многочисленные отряды по воле Аллаха. Пророк взывал к Аллаху со словами: Одари меня стойкостью во всех моих начинаниях и решимостью следовать прямым путем. Если Аллах окажет вам поддержку, то никто не одолеет вас. Если же он лишит вас поддержки, то кто же поможет вам вместо него? Пусть же на Аллаха уповают верующие».
Записка, переданная эксклюзивно «Голосу Америки» – лишь мимолетный взгляд в душу человека, которого считают вдохновителем террористической атаки в Бостоне.
Почти 21 месяц спустя, рубцы от взрывов – душевные и телесные – глубоки и свежи в Бостоне, а выжившие, свидетели, американцы и чеченцы из Бостона и из Грозного, мучительно пытаются понять мотивы братьев Царнаевых.
«Голос Америки» восстановил некоторые ключевые шаги, приведшие к взрывам, поговорил с чеченскими иммигрантами и другими людьми, близко общавшимися с семьей Царнаевых.
Так появилась история беспокойной семьи, обремененной вызовами адаптации к американской культуре и подводными течениями войны и радикализма, захлестывающими их этническую родину.
Однако главная надежда на понимание того, что привело к событиям 15 апреля – Джохар Царнаев, суд над которым начинается в понедельник в федеральном суде Бостона, в нескольких милях от финишной черты марафона. Царнаеву предъявлены обвинения по 30 статьям, связанным с терроризмом.
«Они отобрали у нас невинность, – говорит Джейсон Розенберг, бостонский адвокат, представляющий мужчину, за которым когда-то ухаживала семья Царнаевых. – Нам казалось, что у нас иммунитет против (террора), что такое может случаться только где-то далеко».
«Нам кажется, люди, которых мы знаем, не могут быть этими чудовищами, но мы знаем – человеческие существа могут одновременно быть нежными и заботливыми к кому-то и в то же время быть страшными людьми. В каждом из нас есть и хорошее и плохое», – говорит Розенберг.
«Почему ты это сделал, Тамерлан, почему?»
Заботливым и любящим выглядел Тамерлан меньше чем за четыре недели до того, как взорвавшиеся бомбы посеяли панику среди бегунов и зрителей, скопившихся на нескольких квадратных метрах у финишной черты марафона на бостонской улице Бойлстон.
18 марта Тамерлан вместе со своей американской женой Кэтрин и их дочерью Захрой приехали на окраину городка Манчестер в штате Нью-Гемпшир навестить другую чеченскую семью, сбежавшую с родины в начале 2000-х – Мусу Хаджимурадова, его жену и двух детей.
В среде десятка чеченских семей, живших в Бостоне и округе, было принято соблюдать чеченские традиции. Чеченцы встречались семьями на шашлыки, и отмечали вместе праздники. Тамерлан приехал проводить тещу Хаджимурадова накануне ее возвращения в Чечню, рассказывает Муса.
Бывший телохранитель одного из лидеров чеченских сепаратистов Ахмеда Закаева, Хаджимурадов рассказывает, что знал Тамерлана с 2006 года, когда они познакомились в Бостоне на чеченской вечеринке в семье доктора Максуда Мазаева.
Хаджимурадовы вспоминают, как во время визита в марте Тамерлан счастливо резвился со своей дочерью Захрой и общался с их детьми.
«Мы не говорили ни о войне, ни о религии, вообще ни о чем таком, – сказал Муса "Голосу Америки". – Он был счастлив. Я не знаю, может он вел двойную жизнь, но у нас в гостях, он просто возился со своим ребенком».
«Как Кэтрин на него смотрела – не могла отвести от него глаз», – вспоминает жена Хаджимуратова.
«Знаешь, он мне снится почти каждую ночь. Такой же красивый и добрый, как всегда. Я плачу и спрашиваю его – Зачем ты это сделал, Тамерлан, зачем? И он отвечает – Я не хотел этого делать здесь», – сокрушенно качает головой жена Хаджимурадова.
Но в это время, судя по обвинительному заключению, документам ФБР и другим деталям, ставшим известными обществу, Тамерлан тогда уже строил свои разрушительные планы.
По крайней мере, два раза перед 15 апреля Тамерлан посетил стрелковый тир в Манчестере в нескольких милях от дома Мусы Хаджимуратова, чтобы попрактиковаться в стрельбе. 20 марта вместе с Тамерланом в тире был и Джохар, тогда – студент Дартмутского университета штата Массачусетс.
Владелица и менеджер тира в Манчестере отказалась ответить на вопросы «Голоса Америки» о братьях Царнаевых.
В приморском городке Сибрук в Нью-Гемпшире Тамерлан купил фейерверки, порох из которых потом использовал для своих бомб. 6 февраля в 7:40 вечера за 20 минут до закрытия магазина Тамерлан зашел в магазин «Фейерверки Фантом» и заплатил 199 долларов наличными за набор под названием «Lock and Load», и получил второй такой же в подарок, воспользовавшись предложением «Купи один, получи второй бесплатно».
Он ушел из магазина с 48 ракетами, в которых, согласно документам следствия, было около 3,7 килограммов пороха.
«Он спросил, какой из наших фейерверков самый мощный, – рассказала «Голосу Америки» менеджер магазина Эприл Уолтон, – 80% наших клиентов задают именно этот вопрос».
За десять дней до взрывов, согласно документам следствия, Тамерлан заказал через Интернет электронные компоненты, которые могли быть использованы для бомбы. Заказ был доставлен по почте в квартиру на улице Норфолк в Кембридже.
В последние годы семья Царнаевых начала проявлять публично свою принадлежность к мусульманской вере, в особенности мать братьев – Зубейда, начавшаяся одеваться в консервативном стиле и посещать мечеть Бостонского исламского общества в Кембридже в нескольких кварталах от их квартиры.
Когда-то модная и стильная Зубейда начала носить платок, длинные юбки и платья с длинными рукавами. Она также начала одевать перчатки, во избежание случайных прикосновений с посторонними мужчинами в магазинах и других общественных местах. Две сестры Царнаевых тоже начали покрывать головы платками.
Буря в мечети
До ноября 2012 года Тамерлан Царнаев ничем не выделялся среди сотен молящихся, приходивших в мечеть постоянно, говорит имам мечети в Кембридже Исмаил Фенни.
В том ноябре церемонию вел приглашенный имам, рассказывавший мусульманам о важности терпимого отношения к общественным праздникам, таким как День благодарения. Тамерлан встал и нервно прервал имама, заявив, что он неправ.
По словам Фенни, старшие поговорили с Тамерланом и напомнили ему о правилах поведения и этикете. Тамерлан кивнул и сказал, что он все понял, вспоминает Фенни.
Старейшины в мечети в Кембридже говорят, что только после эмоционального взрыва в ноябре 2012 года впервые обратили внимание на Тамерлана.
Спустя три месяца, в январе 2013 во время церемонии перед празднованием Дня Мартина Лютера Кинга Тамерлан снова вскочил и перебил приглашенного имама, обсуждавшего важность толерантного отношения мусульман к защитнику гражданских прав.
«До этих эмоциональных взрывов нас ничего в нем не тревожило, – говорит Фенни. – Он был всего лишь лицом в толпе».
Первый всплеск чувств в мечети у Тамерлана случился спустя четыре месяца после его возвращения из поездки в Россию на Северный Кавказ.
Период между январем и июлем 2012 года Тамерлан провел в Махачкале – столице Дагестана, работая с отцом Анзором, который тоже переехал туда из Бостона в апреле. По словам друга семьи, пожелавшего остаться неизвестным, Анзор и Зубейдат развелись перед его отъездом на родину.
Как и большую часть российского Северного Кавказа, Дагестан захлестывает насилие, в том числе и распространяясь из соседней Чечни.
Сообщалось, что причиной поездки Тамерлана Царнаева было намерение получить российский паспорт. По данным журналиста российской «Новой газеты», сейчас – стипендиата Гарвардского университета Ирины Гордиенко, у Тамерлана был действующий паспорт Кыргызстана, где тысячи чеченцев оставались жить после сталинской депортации в 1940-х годах.
Однако Тамерлан даже не подавал заявление на получение паспорта вплоть до конца июня, рассказывает Гордиенко – спустя шесть месяцев после прибытия в Россию.
Тамерлан, по словам журналиста, общался с двумя участниками северокавказского исламского подполья, разыскиваемыми российскими спецлужбами. «Эти люди должны были гарантировать его надежность в кавказском джамаате, но они были убиты, и Тамерлан остался без поручителей», – полагает Гордиенко.
Тамерлан покинул Кавказ и вылетел обратно в США сразу после убийства канадского гражданина русского происхождения Уильяма Плотникова.
«Люди в Дагестане говорили мне, что он одевался странно, вел себя необычно, – вспоминает Гордиенко. – Они говорят, что Тамерлан плохо разбирался в исламе».
В США Тамерлан с юных лет был дэнди, всегда жаждущим внимания, рассказал «Голосу Америки» друг семьи. Он любил петь, играть на скрипке, танцевать. Он был умным, но не был целеустремленным, рассказывает друг, говорил о том, что хочет стать бухгалтером, но бросил Банкерхиллский общественный колледж после нескольких лекций.
Тамерлан также любил и спорт: он тренировался в боксерском клубе в соседнем с Кембриджем городке Саммервилл. Его боксерская карьера, подстегиваемая отцом Анзором, достигла высшей точки в феврале 2010 года, когда он выиграл приз региональных соревнований. Однако на этом все закончилось.
«Он не казался человеком, знающим свой путь», – говорит друг.
Годами Тамерлан подрабатывал на краткосрочных работах.
В 2009 году работал водителем в центре услуг для пожилых эмигрантов из России. Владельцы центра рассказали «Голосу Америки», что Тамерлан с удовольствием пел на вечеринках для их клиентов и пользовался успехом. Он помогал своей матери в уходе на дому за жителями городка Ньютон Дональдом и Розмари Ларкинг.
Дональд Ларкинг – пожилой американец – сблизился с Тамерланом настолько, что начал ходить с ним в мечеть в Кембридже, рассказывает адвокат Ларкинга Розенберг. Между ними шли долгие беседы о политике, и Ларгинг рассказывал своему молодому другу о теориях заговора вокруг 11 сентября 2001 года, в которые сам искренне верил.
Дональд Ларкинг передал через своего адвоката, что не хочет давать интервью для этой статьи.
В 2011 году ФБР интервьюировало Тамерлана по запросу российского ФСБ, отслеживавшего предполагаемые связи Царнаева с радикальными группами. К тому времени Чечня прошла через две войны с 1994 года, а порожденный хаосом терроризм в подполье, вдохновляемого исламскими экстремистами, распространился на весь Северный Кавказ.
Согласно заявлению ФБР, российское ФСБ сообщило им, что Тамерлан «был сторонником радикального ислама», и что он «драматично изменился с 2010 года, готовясь покинуть США и отправиться в российский регион, чтобы присоединиться к неопределенной подпольной группе».
Младший из Царнаевых
Джохара, по рассказам друзей и знакомых семьи, напротив, считали умным, но тихим, всегда в тени старших брата и сестер.
Когда Царнаевы переехали в Бостон, в то время восьмилетний Джохар учился во втором классе начальной школы городка Нидам и жил в семье известного чеченского доктора Хасана Баиева.
Дочь Баиева, Марьям помнит Джохара счастливым мальчиком, сильным в математике и любившим кататься по кварталу на роликах и велосипеде.
Подрастая, они уже редко общались, и делалли это только через Твиттер.
«Помню, когда я увидела его по телевизору… Я сразу побежала к брату и спросила – Ты видел, кого показали по телевизору? Он ответил – Да, я видел это», – вспоминает 21-летняя Баиева. «Я была сильно расстроена. Было обидно за него (Джохара), за его родителей, за все, через что он заставил их пройти».
Марьям вспоминает: «Мое сердце было разбито. Было очень страшно, потому что я не знала, как на меня после этого будут смотреть люди, что они будут думать обо мне».
В отличие от Тамерлана, в истории которого были поездка в Россию, вспышки гнева в мечети, первоначальное расследование ФБР, объяснить участие Джохара в теракте еще труднее. По воспоминаниям друзей, знакомых, он никогда не вызывал интереса или тревоги до 15 апреля 2013: ни со стороны соседей, ни со стороны правоохранительных структур.
В старших классах престижной Риндж и Латин школы в Кембридже Джохара помнят, как сдержанного, непринужденного и дружелюбного. Он был капитаном школьной команды по реслингу, отличником и стипендиатом мэрии Кембриджа.
На кампусе Дартмутского университета Джохара помнят как среднего студента, и согласно газете The Boston Globe, известного продавца марихуаны.
«Джохар всегда держал все в себе, был умным. Он всегда делал свой выбор сам, – рассказывает друг семьи. – Он никогда не был в центре внимания, всегда держался в сторонке. Я никогда не беспокоилась за Джохара».
Последние месяцы перед взрывами в квартире на улице Норфолк оставались только Тамерлан, его жена и дочь. Кэтрин работала, ухаживая на дому за клиентами. Родители жили в России. Сестры уехали.
На кампусе в Дартмуте, согласно документам следствия, были обнаружены признаки того, что Джохар интересовался насильственными действиями. В начале весны 2013 Джохар загрузил на свой компьютер несколько книг и памфлетов, поддерживающих идеи радикальных исламистов.
Одна из них – книга известного пропагандиста Аль-Кайды Анвара аль Авлаки. Другая – копия летнего выпуска журнала Inspire – англоязычного издания союзника Аль-Кайды на Аравийском полуострове.
В номере содержалась детальная инструкция создания бомбы на основе кастрюль-самоварок с использованием общедоступных материалов. Статья называлась «Как сделать бомбу на кухне твоей мамы».
Уже после ареста Джохара, следователи обыскали его комнату в общежитии. Потом нашли выброшенные друзьями его компьютер и рюкзак с фейерверками, из которых был выбран порох.
Ночью 15 апреля Джохар отправил на мобильный телефон другу – сыну известного в Бостоне чеченского эмигранта – сообщение, спрашивая, был ли он на марафоне и все ли с ним в порядке.
18 апреля, когда полиция расширила зону поиска подозреваемых во взрывах, братья, по данным следствия, застрелили офицера полиции в Массачусетском технологическом институте в Кембридже. Чуть позже, когда охота на него уже приближалась к кульминации, Джохар отправил смс другому другу и однокурснику: «Если хочешь, ты можешь пойти в мою комнату и забрать оттуда, что хочешь».
Ранним утром 19 апреля, когда Тамерлан уже был мертв, в городке Уотертаун, ставшем похожим на военную зону, истекающий кровью от множества ран, Джохар прятался, съежившись, под тентом в припаркованной в саду лодке.
На корпусе лодки, согласно заключительному обвинению, он нацарапал несколько посланий, дающих некоторое объяснение его мотивам.
«Правительство США убивает невинных граждан; я не могу спокойно смотреть, как подобное зло остается безнаказанным; мы мусульмане – одно целое – вредя одному, вы наносите вред нам всем; мне не нравится убивать невинных людей – это запрещено в исламе… прекратите убивать наших невинных, и мы тоже перестанем».
Суд как успокоение
Для жертв, для друзей семьи Царнаевых, для чеченских иммигрантов, для марафонцев, практически для каждого в Массачусетсе суд, начавшийся в понедельник, похоже, станет завораживающим зрелищем.
Для кого-то это станет шансом отомстить и наказать молодого человека, кажущийся потенциал которого обрушился в одночасье 15 апреля 2013 года.
Для других – это шанс узнать что-то о том, почему уравновешенный, обычный 19-летний студент колледжа решил участвовать в ужасающей атаке на прохожих, празднующих любимое спортивное событие.
«Я хочу знать, почему он это сделал. Я хочу знать, почему он сошел со своего пути, что ему было нужно, когда у него уже все было», – говорит Марьям Баиева, друг детства Джохара.
18 декабря Джохар появился в федеральном суде Бостона, расположенном на берегу Атлантического океана. Это было его первое публичное появление с июля 2013, когда на нем еще были видны следы ранений, и он заявил суду, что не признает себя виновным ни по одному из предъявленных ему обвинений.
За менее чем получасовое заседание Джохар – с копной длинных волос и бородкой и нервными движениями рук – перешептывался со своими адвокатами и улыбался им в ответ. Он встал, когда судья обратился к нему напрямую, и уважительно отвечал «да, сэр», «нет, сэр».
Федеральная прокуратура подчеркивает, что будет добиваться смертного приговора, если присяжные признают Джохара виновным. Его адвокаты, надеются добиться снисхождения присяжных, утверждая, что Джохар был соучастником, но, безусловно, находился под влиянием старшего брата.
В последние минуты до начала отбора присяжных адвокаты завалили суд шквалом ходатайств, пытаясь добиться переноса суда на несколько месяцев и в другой город. Ведущий адвокат Царнаева, знаменитая в США Джуди Кларк, предложила в прошлый понедельник, что защита пытается достичь соглашения с прокуратурой: возможно, признание Джохаром вины в обмен на приговор о пожизненном заключении.
«Если правительство по-прежнему не желает идти на уступки и продолжает требовать смертного приговора, защита не просит ничего большего, чем справедливый суд», – написала Кларк в обращении в суд.
Судебные слушания сулят обновленной скорбью не только пострадавшим от взрывов. Для беженцев чеченских войн и угнетения, приехавших в Новую Англию за последние два десятка лет, устройство жизни в США было шансом на воссоздание ощущения мира и благополучия. Взрывы на Бостонском марафоне разбили эти мечты.
Приехав в США, «впервые за всю свою жизнь я почувствовала, что я, мои детей и моя семья – в безопасности. Я думала, мы здесь нашли покой и счастье. Я молилась за Америку каждый день», – говорит жена Мусы Хаджимурадова.
«Теперь это все в прошлом. Я снова живу в страхе, как когда-то в Чечне. Мы говорили о том, чтобы переехать куда-нибудь, но куда нам ехать? На этой земле нет места для чеченцев».
