«Комната ожидания» – серия фотографий американского фотографа Билла Крандалла о Беларуси. В этом определении, по словам Крандалла, некий контрапункт, антитеза к фразам-клише о Беларуси как о «черной дыре» и «последней диктатуре» Европы. На взгляд фотографа, эти выражения весьма поверхностны, в них больше сенсационности, чем сути. «Время там течет медленнее, это похоже на ожидание в офисе у врача, – говорит он. – Нечего делать, остается сидеть и ждать, сосредоточившись на себе».
[Фотогалерея Билла Крандалла: Беларусь глазами американца]
В интервью «Голосу Америки» Билл Крандалл поделился своими впечатлениями о Беларуси, рассказал историю своего увлечения фотографией, раскрыл свои приоритеты в искусстве.
Сергей Москалев: С чего началось ваше увлечение фотографией?
Билл Крандалл: Мой отец был художником и фотографом. В доме у нас была оборудована маленькая фотолаборатория. И отец не только научил меня, как обрабатывать фотопленку, печатать фотографии, но главное, конечно, он научил меня «видеть» кадр. Правда, лет до 20 я все же больше увлекался музыкой, играл на гитаре в разных рок-группах и брал курсы по музыке в колледже. Но постепенно верх взяло увлечение фотографией, и это стало для меня главным. Но музыка осталась, она как бы дополняет мои визуальные ощущения. Музыкальное и визуальное в моем подходе к фотографии идут рука об руку.
С.М.: Какой камерой вы начинали снимать?
Б.К.: Я начинал снимать, когда еще не было цифровой фотографии. Моей первой пленочной камерой был Canon AE-1. Позже я стал работать Leica M6. Теперь в основном снимаю на «цифру». Но мне не нужна камера за пять тысяч долларов, я иду другим путем: выбираю более скромные, небольшие камеры и максимально использую их возможности. В современном мире человек с большой профессиональной камерой рискует привлечь негативное внимание, это мешает работе. А с маленькой люди часто не принимают тебя всерьез.
С.М.: Работы каких мастеров повлияли на ваше становление как фотографа?
Б.К.: Когда я был начинающим фотографом, меня восхищали работы Анри Картье-Брессона, Йозефа Куделки, Марка Рибу. Но особенно Куделки. Он очень уникален и бескомпромиссен в своем видении мира. В его фотографиях – ощущение тайны, двусмысленность, многозначительность, это и сегодня меня завораживает. Кстати, я был в Чехии и познакомился с ним, мы уже несколько раз встречались. Мне также очень нравятся такие мастера чешской фотографии, как Виктор Коларж, Войта Дукат, Богдан Хомичек и работы моего хорошего друга Карела Кудлина. Можно сказать, я «болен» чешской фотографией. Я смотрю на их работы и понимаю: они не только виртуозно раскрывают тему, но и, как маги, делают обычное явление чудом.
С.М.: Говорят, иногда для того, чтобы фотографировать, надо уехать?
Б.К.: Я думаю, это не так важно, ехать куда-то или нет, хотя, конечно, экзотика нас впечатляет больше, во всяком случае, сначала. Фотографировать же знакомые объекты значительно труднее. Но всякий раз я стараюсь увидеть окружающий мир по-новому. И «видение» это появилось не вдруг, сразу, оно есть результат многих составляющих: это и книги, которые ты читаешь, и фильмы, которые смотришь, и музыка, которую слушаешь – влияет все. И потом, у меня всегда искренний интерес к объекту съемки – я стараюсь именно почувствовать его.
С.М.: Как так получилось, что вы поехали в Беларусь?
Б.К.: Съемка в этой стране была частью моего большого проекта: сделать серии фотографий из разных стран Восточной Европы в посткоммунистическую эру – Сербия, Косово, Украина. Но я не ставил перед собой репортерскую задачу – снимать события. Я старался работать «через ощущение», а не фиксировать факты как таковые. Я исповедую «импрессионистический» подход к фотографии.
С.М.: Как поймать тот момент, чтобы фотография стала особенной?
Б.К.: Я думаю, нужно уметь предвидеть и предощущать кадр. В работе вы как сжатая пружина – всегда готовы нажать спуск затвора. Сделать правильный выбор и не упустить шанс вам помогает и знание человеческой природы, и ваши идеи, и ваше представление о том, что вы хотите получить в результате.
С.М.: Почему большинство ваших фотографий черно-белые?
Б.К.: Я всегда отдавал предпочтение черно-белой фотографии. Она более точно проявляет настроение, эмоции, драматизм. Она более загадочна. Цвет же, если фотограф им неумело владеет, становится просто раскраской. Мне цвет не всегда поддается. Хотя за последний год или около того я сделал серию цветных работ и, возможно, время от времени буду возвращаться к цветной фотографии.
С.М.: Есть ли особенности работы фотографа, например, в Беларуси? Попадали ли вы в экстремальные ситуации?
Б.К.: Как ни странно, у меня не было никаких особых проблем в Беларуси. Никто не мешал работать. Правда, еще в первый мой визит какой-то сумасшедший набросился на меня, но это исключение. Вообще же я не преследовал цель снимать какие-то политические акции. Моя фотовыставка в Минске – а это уже был второй мой визит в Беларусь – даже удостоилась позитивных отзывов со стороны официальных СМИ. Может, вы удивитесь, это прямо какая-то нелепость, но я был задержан на съемке не в Минске, а… в Вашингтоне.
С.М.: Как так?
Б.К.: Я отправился снимать к Пентагону после 11 сентября. Я провел там немало времени, дожидаясь хорошего света. А на следующий день, когда я пришел туда со своей женой – она радиожурналист, – мы, наверное, показались совсем подозрительными типами, и нас задержали для допроса. Так я пропустил хороший свет. В нашей профессии часто приходится сталкиваться с курьезами.
С.М.: Действительно ли работать фотографу «на улице» стало труднее?
Б.К.: Да, во многих местах в жанре «уличной фотографии» стало работать сложнее. Но в такой съемке дело, конечно, не сводится только к получению разрешения на съемку от тех или иных людей. Вокруг нас много реальных и воображаемых проблем безопасности. Нужно также учитывать и новое пространство частной жизни, «оформленное» Интернетом и другими электронными СМИ. Но часто люди легко соглашаются на съемку, если не чувствуют скрытой опасности. Поэтому вы должны быть предельно откровенны в своих намерениях, и это передается даже без языка.
С.М.: Есть мнение, что фотография – искусство тысячи мелочей. Вот такая «мелочь», как поездка. Можно ли как-то компенсировать затраты?
Б.К.: Я был бы рад, если бы все было скомпенсировано, но, к сожалению, это происходит не всегда, и уж точно не сразу. И часто это совсем не прямые выплаты. Помогают различные гранты.
Что касается усилий, потраченных на кадр, то процентов восемьдесят уходит в песок. Все точно просчитать нельзя. Обстоятельства могут измениться, и надо уметь перестроиться на ходу. Но это не значит, что к поездке не надо готовиться. Еще как надо, и психологически тоже. Хотя когда работаешь, уже больше действуешь интуитивно, а не по расчету.
С.М.: С какими изданиями вы сотрудничаете?
Б.К.: Я в течение многих лет работал и для The Washington Post, и для The New York Times. Мои фотографии публиковались во многих журналах в США и Европе. Часто приходилось снимать по заданию редакции. Но последнее время я уже имею возможность работать над своими собственными проектами. Очень важно, когда вас приглашают именно с вашим проектом.
С.М.: Откройте секрет, какой средний уровень оплат за фото?
Б.К.: В целом ставки в газетах довольно низкие, и условия контракта не в пользу фотографа. Журналы платят больше, но есть тенденция к понижению. Сегодня непростое время для тех, кто привык полагаться только на доходы от публикаций. Поэтому я занимаюсь и преподавательской работой, что, конечно, забирает время, но несколько снижает риски финансового давления на семейный бюджет. А еще я готовлю к публикации несколько книг.
С.М.: Какой камерой снимаете последнее время?
Б.К.: Последний раз в Беларуси я снимал пленочной Leica. Я не зарекался, что никогда не буду снимать на пленку, изображение с пленки мне нравится. Но сейчас я довольно часто использую в работе Ricoh. У меня есть две камеры Ricoh GXR, одна с широкоугольником, другая – с нормальным объективом. И кадры, снятые этими камерами, не сильно отличаются от работ, сделанных Leica. Дело ведь не столько в камере, камера – это только инструмент вашего видения.
С.М.: Каков рецепт успеха?
Б.К.: Не стоит так уж беспокоиться об успехе. Думайте о ремесле, о своем видении, осознавайте, что вам приходится соревноваться с лучшими в мире фотографами. Нужно научиться быть бескомпромиссным и самокритичным. Если вы не чувствуете в себе способностей, не обманывайте себя, займитесь другим делом. Люди не нуждаются в банальных, поверхностных, пусть и технически совершенных карточках.
Что такое успех? Я не могу определить это понятие, тем более дать рецепт. Но я посоветовал бы развивать свой авторский взгляд. Есть только одна причина заниматься фотографией, говорю я студентам, если фотографии – ваши.
Вокруг нас огромное количество изображений, которые мастерски фиксируют происходящее в мире. И этот визуальный поток формирует сознание. Но вот последняя выставка World Press – я мало что интересного обнаружил там для себя. Да, много фотографий, которые бьют по нервам, на которые чисто по-человечески тяжело смотреть. Да и так ясно, мир облажался, куда не кинь. И, конечно, мы не вправе приукрашивать реальность. Как сказал один мой друг, сентиментальность нас не спасет.
Но фотография для меня больше, чем просто фиксация мировых проблем. Может, мои фотографии несколько меланхоличны, но я не скажу, что я нигилист или романтик. Я не стесняюсь слова гуманизм.
Фотография должна быть многозначна, в ней должны присутствовать и острота, и юмор, и красота, и надежда, и, конечно, загадка. Потому что жизнь – это прежде всего загадка, не так ли?
