В 1974 году он прилетел в Нью-Йорк, чтобы в течение трех дней делить одну комнату с диким койотом. Все обошлось: животное отнеслось к странному типу, завернутому в войлочное одеяло, вполне дружелюбно. Зверь даже дал себя обнять. Этот знаменитый перформанс назывался «Койот: я люблю Америку и Америка любит меня». Автором и исполнителем экстравагантного проекта был немецкий художник, один из столпов постмодернизма и неодадаизма Йозеф Бойс (Joseph Beuys).
Его жизни и творчеству посвящен новый документальный фильм, который так и называется – «Бойс». В среду, 17 января, фильм выходит на экраны в Нью-Йорке, после чего будет показан в других городах Америки.
Художник и теоретик искусства Йозеф Бойс (1921-1986) был соткан из противоречий и мифов. Одни его считали мессианской фигурой, пионером концептуального искусства, другие авантюристом, преуспевшим в скандальной саморекламе.
Немецкому режиссеру Андресу Файелю (Andres Veiel) удалось найти в архивах неизвестную хронику. На ней Бойс предстает в ипостаси ментора, преподавателя Академии искусств в Дюсcельдорфе, автора и участника собственных инсталляций и хэппенингов, страстного комментатора своего творчества и упрямого спорщика, никогда не уступающего своим многочисленным оппонентам.
Андрес Файель родился в Штутгарте в 1959 году. В 80-е годы изучал психологию в Свободном университете в Берлине и там же посещал классы режиссуры Кшиштофа Кесьлевского в Независимом художественном центре. Его документальные ленты показывались на крупных фестивалях и удостаивались многих премий. Самый личный его фильм, «Выжившие», посвящен трем его бывшим одноклассникам, покончившим жизнь самубийством. Его игровая картина «Если не мы, то кто?» рассказывает об отношениях писателя и издателя Бернварда Веспера с леворадикалами-террористами из «Фракции Красной армии». Андрес Файель много работает в театре как режиссер-постановщик. Читает лекции в киношколах и университетах. Живет в Берлине.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» позвонил Андресу Файелю в Берлин и попросил ответить на ряд вопросов.
Олег Сулькин: Андрес, почему вы заинтересовались Бойсом?
Андрес Файель: Началось все с большой выставки его творчества, состоявшейся в Берлине в 2009 году. Меня привлекли не только его артистические опыты, но и идеи. Например, идея, что сегодня каждый человек – художник, каждый может проявить креативность и тем самым помочь обществу двигаться по пути прогресса. Его взгляды на общество очень актуальны. Скажем, тогда, в 2009-м, мир был объят экономическим кризисом, и идеи Бойса о «деньгах, создающих деньги», о мыльном пузыре финансового рынка, обреченном лопнуть, оказались очень ко времени. Эти идеи Бойс озвучивал в 80-е и явно оказался впереди своего времени. Мне захотелось рассказать об этом удивительном провокаторе новизны и провидце будущего.
О.С.: Если вообразить машину времени, которая перенесла бы Бойса в день сегодняшний с его технологической революцией, Интернетом, всевозможными мобильными гаджетами, вы думаете, он бы пришелся ко двору?
А.Ф.: Думаю, да. Он был открыт новым технологиям, никогда не выступал против них. С другой стороны, его привлекал индивидуальный человеческий опыт. И вряд ли нынешнее массовое помешательство по поводу мобильных телефонов и айпедов, когда люди, не отрываясь, глазеют с утра до ночи на маленькие экранчики в своих руках, вызвало бы его одобрение. Он наверняка бы не одобрил невероятную концентрацию конфиденциальной информации в базах данных нескольких корпораций о каждом пользователе этих технологий.
О.С.: Вы показываете Бойса как искушенного мастера саморекламы. В этом отношении, судя по всему, он мало чем уступал таким художникам, как Дали и Уорхол. Особенно интересны фрагменты дискуссий и круглых столов, когда, отвечая на вопросы экспертов и публики, Бойс напускал туману, дурачил публику и поддерживал мистический ореол вокруг собственной персоны. Насколько эта сторона его личности вас интересовала?
А.Ф.: Да, он был искусным мистификатором, и отделить правду от вымысла в его словах крайне трудно. В годы второй мировой войны он служил в люфтваффе, воевал на Восточном фронте. В марте 1944 года его самолет был сбит над Крымом. Он чудом уцелел. Есть две версии его спасения. Согласно одной, при столкновении самолета с землей он потерял сознание и очнулся уже в немецком госпитале. Согласно другой, его, полумертвого, нашли крымские татары, жители близлежащей деревни, и выходили его, растирая жиром и укутывая войлоком. Не случайно жир и войлок стали излюбленными материалами для его инсталляций. А комплекс вины, моральная уязвимость стали одним из главных мотивов его творчества.
О.С.: Как вы отбирали визуальный материал?
А.Ф.: Это было крайне сложно. Мы имели дело с 400 часами визуальных сюжетов и примерно 40 тысячами фотографий. Из этого океана возможностей нужно было выбрать те свидетельства и фрагменты, которые укладывались бы в стройную логическую структуру.
О.С.: Мне показалось, что о личной жизни, о семье Бойса сказано слишком бегло. Есть тому причины?
А.Ф.: На нескольких фотографиях мы видим Бойса с женой и двумя его детьми. Но, к сожалению, его вдова и дети отказались с нами беседовать для фильма. Я так понимаю, что это продиктовано их скромностью, застенчивостью, нежеланием открывать личное пространство. Одно могу представить: жить рядом с таким фонтанирующим идеями художником было наверняка очень нелегко.
О.С.: С Америкой у него тоже были непростые отношения. Если судить по приводимым в фильме высказываниям зрителей его большой выставки в 1979 году в музее Гуггенхайма в Нью-Йорке, то мнение многих американцев о нем были довольно негативные. Как вы это объясняете?
А.Ф.: Выставку в Гуггенхайме сопровождали отрицательные рецензии. Видимо, общественное мнение Америки не могло простить Бойсу службу в гитлеровской авиации и его амбивалентное отношение к этой части своей биографии. Его обвиняли в высокомерии, нежелании вступать в диалог с критиками. Характерно, что художник ни с кем в Нью-Йорке не общался и после этого короткого визита в Америку ни разу не приезжал.
О.С.: Сегодня международный арт-рынок подвергается критике, в основном, за герметизм и субъективность. Достаточно назвать новый шведский фильм «Квадрат» (The Square), полный сарказма и иронии в отношении новых веяний моды в изобразительном искусстве. Вы упоминаете в фильме, что Бойс тоже был сильно разочарован арт-рынком...
А.Ф.: Верно. Достаточно назвать его проект 1982 года «7000 дубов» в рамках международной выставки «Документа» в Касселе. Гора базальтовых блоков, воздвигнутая на площади перед зданием музея, постепенно уменьшалась по мере того, как высаживались деревца. Идея Бойса заключалась в том, чтобы по всему расстоянию до границ России во всех городах и селениях высаживать дубы, общим числом 7 тысяч. Он не успел закончить грандиозный проект. Галереи, собиратели искусства не проявили интереса. Ведь это не объект, не картина, не скульптура, которые можно купить или продать.
О.С.: Вы рассчитываете на интерес широкой публики к вашему фильму?
А.Ф.: Когда я работал над фильмом, мой сын – тогда ему было 16 лет – спросил меня: «Твой фильм – про boys? А когда ты снимешь фильм про girls? То есть я хочу сказать, что моя цель – познакомить тех, кто не знает Бойса, с его необычной судьбой и уникальным творческим наследием. Дело не в моей ностальгии по прошлым временам. Идеи Бойса, повторюсь, очень злободневны и подзаряжают энергией.
