Дискуссия о российских выборах продолжается – даже после их завершения. Правда, спор идет уже не столько о результатах (и даже не о методах их достижения), сколько о месте события в политическом развитии страны. Попросту говоря – о последствиях.
«Если власти поспевают за социальными изменениями – они проводят реформы. А если нет, то происходят революции, – сказал старший научный сотрудник вашингтонского Фонда «Наследие» (Heritage Foundation) Ариэль Коэн, обращаясь к участникам конференции под названием «Постигая значение российских президентских выборов», организованной Институтом Кеннана (тоже вашингтонским).
«Вот исторический урок русских революций 1905 и 1917 года, – продолжал Коэн, – неспособность властей приспособиться к гражданскому обществу, признав политические и социальные изменения, ведет к кровопролитию. И нынешние аресты на Пушкинской свидетельствуют о том, что этот урок пока не выучен».
Дискуссии на тему «С чего начинается революция?» российскому обществу, что и говорить, не в диковинку. Неудивительно, что директор московского Института национальной стратегии Станислав Белковский (также принимавший участие в конференции) недвусмысленно заявил: «Российская элита нуждается в глубоких изменениях. Однако эти изменения должны быть не революционными, а эволюционными. Смысл преобразований – в переходе от президентской (по существу – суперпрезидентской) республики к парламентской».
Итак, цель: парламентская система вместо «суперпрезидентской». Средства: эволюция вместо революции. И – неизбежный вопрос: как обстоит дело с движущими силами? Это и попытался выяснить корреспондент Русской службы «Голоса Америки», взяв по окончании конференции интервью у Станислава Белковского.
Алексей Пименов: Недавно Виктор Милитарев сказал в интервью «Голосу Америки»: «Если бы на Болотной площади говорили о налоговых аукционах, о приватизации, о социально-экономическом неравенстве, то глаза всей России начали бы смотреть на трибуны протестных митингов с большим интересом». Ваш комментарий?
Станислав Белковский: Демонстранты выходят на Болотную площадь не в знак протеста против социально-экономического неравенства. Эта тема их не волнует. Их волнует тема нелегитимности режима Путина – и все. Потому и ответ на Болотную площадь – это политические реформы, только они. А социально-экономическое неравенство – это уже проблема нового поколения политиков, которое пойдет на следующие выборы. Ведь Болотная площадь сама по себе не создает правительства. Она создает лишь предпосылки для формирования новой политической системы. И потому – не может увязать в деталях. Набор требований должен быть очень прост: «Раз-два-три – Путин, уходи!». А как Путин будет уходить? Это уже вопрос следующего порядка.
А.П.: В ходе дальнейшего (предполагаемого) диалога оппозиции с властью будет ли ставиться, скажем, вопрос о залоговых аукционах, вообще вопрос об итогах приватизации, произошедшей в девяностых годах?
С.Б.: Она может быть поставлена только после смены власти. Может быть, она будет поставлена и при Путине, но не раньше, чем будет сформировано коалиционное правительство с участием представителей самых разных политических сил. И тем самым – не раньше следующих (возможно, досрочных) выборов в Государственную думу. При Путине-Медведеве этот вопрос поставлен не будет, поскольку Путин-Медведев являются надежнейшими стражами результатов приватизации. Они не заинтересованы в том, чтобы вводить дополнительные налоги на приватизацию.
А.П.: Обратимся к оппозиции. Есть ли среди оппозиционных групп силы, готовые сегодня включить этот вопрос в повестку дня?
С.Б.: Думаю, что не менее двух третей оппозиционеров готовы к этому. Одна треть – не готова. Скажем, если считать оппозиционером Прохорова, то он – не готов. А если взять многих других, от Навального до Рыжкова, то они – готовы.
А.П.: В уже упомянутом мною интервью Виктор Милитарев предложил – в ходе того же планируемого диалога оппозиции и власти – поставить и вопрос о судьбе проекта «Российская Федерация» – который, по его мнению, себя не оправдал. Разделяете ли вы это мнение?
С.Б.: Да, конечно. РФ – это бесконечное движение из империи в никуда. Де факто империи нет, но де юре имперские конструкции поддерживаются. В том числе и на политическом уровне. Поэтому нужен учредительный процесс. Нужно создание нового государства. На мой взгляд – национального государства европейского образца. Вместо империи. И это, безусловно, требует полной отмены РФ и учреждения новой России – с нуля.
А.П.: Что произойдет в этом европейски ориентированном государстве с национальными республиками?
С.Б.: С ними все будет в порядке. Ведь речь идет о европейской модели, при которой одна нация признается государствообразующей, но все этнические меньшинства получают полные гарантии защиты своих прав.
А.П.: Вернемся к текущему моменту. Как вы полагаете, протестные выступления будут продолжаться?
С.Б.: Конечно, будут. Относительный неуспех митинга пятого марта был обусловлен несколькими факторами. Скажем, неудобным временем митинга. Семь вечера в будний день – совсем не то же самое, что выходной. Впрочем, это не главное. Главное – ошибки оргкомитета, который, на мой взгляд, слишком педалировал лозунг отмены выборов. Что – невозможно. И все это понимают. И это – вместо того, чтобы педалировать лозунги выполнимые и реализуемые.
А.П.: Например?
С.Б.: Например, либерализация партийного законодательства. Выборы губернаторов. То, что уже есть. Чтобы можно было предъявить народу: вот мы с вами вышли, и уже – получилось. А оргкомитет предъявляет другое: мы с вами выходим-выходим, а ничего не получается. Естественно, это расхолаживает. Но если сменить парадигму – к чему я тоже буду прилагать усилия – то протестная активность, я думаю, снова пойдет на подъем. Люди устали ждать. Они хотят политических реформ европейского образца, причем в ближайшем будущем. Ждать шесть лет никто не готов.
