Антрополог Александра Архипова вместе с другими исследователями провела опрос по поводу того, какие возрастные группы участвовали в российских акциях протеста 23 января. По данным опроса, группа от 18 до 35 лет оказалась самой массовой. Но главной неожиданностью стало количество новых участников – людей, которые раньше никогда не выходили на улицы.
О том, как проводить исследования, когда дубинки свистят над головой
Мы проводим это исследование совместно с «Белым счетчиком». «Белый счетчик» – это неформальная группа людей, которая занимается, как правило, подсчетом на митингах и, как правило, на несогласованных (митингах – ГА). Мы отдельно, но совместно с «Белым счетчиком» не подсчитываем людей, а проводим опрос. И делаем мы это следующим образом: волонтеры стоят в разных точках митинга ближе к центру и к периферии. Мы просим волонтеров считать каждого пятого. Если это шествие – то пропускать мимо себя четверых и спрашивать пятого (участника митинга – ГА). Если это толпа, то надо идти в ней и искать каждого пятого после опрошенного. Фиксируются и ответы, и отказы отвечать. Нельзя опрашивать знакомых, нельзя опрашивать тех, кто хочет и просит отвечать сам.
Условия, в которых это все происходит, конечно, необычные: над головой свистят дубинки, люди бегают, кричат, тебя в любое время могут утащить в автозак. Это, в общем, условия не оптимальные для полевой работы.
О неожиданных открытиях и правиле «слоеного пирога»
Это довольно занудная работа, но, как любая занудная работа, она иногда, раз в два года, дает совершенно неожиданный результат. В этот раз неожиданным результатом было то, что на этот митинг пришло очень много молодых людей и просто много новых людей. 42% участников были на митинге впервые, и основная часть – это как раз молодые люди в возрасте от 18 до 35. Например, в 2019 году новых участников было всего 17.
Я сейчас наглядно все объясню. Представьте себе пирог – такой слоеный пирог, например, медовик. На нижнем слое нашего медовика есть протестующие, которые выходили, например, в 1990-е, – это самая «старая гвардия». Потом идет слой тех, кто выходил во время Снежной революции 2011-2012 года – тогда была борьба за честные выборы. Потом идут те люди, чья политическая инициация произошла в 2014-м году – во время войны и конфликта с Украиной. Потом выходят те, кто был инициирован убийством Немцова. Потом – те, кто был инициирован «делом Голунова» и борьбой вокруг недопуска к выборам оппозиционных кандидатов в депутаты в районные и городские думы. Этот пирог и есть ядро любого любого протеста, и к нему примыкает 10-15% новичков.
В целом для митинга меньше 20% в среднем – это обновление, а все остальное – это слои в пироге. А тут бац! – и приходит 42% новичков. Это очень много. Это означает, что послание Алексея Навального дошло до очень многих людей.
О причинах протеста и золотом ершике
Причины, по которым люди вышли на акцию, совершенно разные. Некоторые говорили, что они поддерживают политику Навального, некоторые говорили, что они не любят Алексея Навального, но то, что посадили, – это абсолютный беспредел. Многие говорили, что они недовольны социальной политикой России в период пандемии и что правительство не поддерживает людей. Многие вышли потому, что их спровоцировал на это просмотр фильма, где демонстрируется бессмысленная роскошь, и все люди в России сейчас меряют свои зарплаты в ершиках для туалета.
Ершик однозначно стал символом этого протеста. Это произошло в разных городах и уже ко второму часу протеста стало понятно, что ершик – главный символ. И ершик, перекрещенный с Конституцией, – это то, чем сейчас живет Россия.
О том, как помолодел протест
В 2019 году в Москве было очень много было митингов. Медианный возраст для согласованных митингов был 40 лет. Это означает, что ровно половина участников была моложе 40 лет. А на несогласованных митингах медианный возраст был 30-32 года, потому что на несогласованные митинги больше приходит больше молодых оппозиционно настроенных людей. Соответственно, сейчас медианный возраст был 31 год. То есть в целом этот митинг довольно молодой: он как бы на нижней планке по молодости, но не запредельно молодой.
О мифе «на митинги Навального ходит одна школота»
Страх за детей – один из универсальных страхов. С его помощью можно очень быстро и удобно манипулировать. Политическая элита пытается всячески демонизировать Навального и создать из него суперврага. А когда митинг объявляется через три дня – тут уже любые средства хороши, и надо с этим что-то делать. Поэтому во все федеральные лояльные СМИ спускаются, видимо, инструкции о том, что это митинг для детей, для «школоты», что никто взрослый-серьезный на это не пойдет. Требуется писать о том, что Навальный уводит наших детей, он использует наших детей, он приносит их в кровавую жертву Байдену. Уж не знаю, зачем Байдену нужна эта сакральная жертва, – я теряюсь в этом вопросе.
Мнение Тимофея, студента одного из московских вузов, участника акции протеста:Мне восемнадцать лет, это моя первая акция протеста, я был на ней с друзьями и родителями. Меня побудило пойти все сразу: и несменяемость власти, и невозможность напрямую повлиять на нее, кроме как продемонстрировать свое несогласие с текущей ситуацией. Я стал задумываться об этом давно, еще когда мне было лет двенадцать… Я помню 2014, 2013 годы – мне уже тогда казалось, что все это как-то неправильно. Потом было убийство Немцова и еще много всяких неприятных моментов. И опять же, несменяемость власти – никаких перспектив в этом плане не намечается. Я, честно говоря, не во всем с Навальным согласен, но он – единственная крупная оппозиционная фигура, за которой действительно стоят люди и в которую, в общем-то, верят так или иначе. И, опять же, у всех своя голова на плечах. Мне кажется, что сейчас у молодежи навык критического мышления развит довольно неплохо. Честно говоря, я не совсем понимаю, чего жду, сценариев может быть много. Но я точно знаю, что жду прежде всего смены правящей верхушки, соблюдения законов и борьбы с коррупцией.
С одной стороны, это такой легкий способ демонизировать оппозицию, а с другой – это способ показать, что ничего серьезного в этом протесте нет, что это такая обманутая школота. На это накладывается то, что действительно сейчас подростки стали обладать ярко выраженной политической субъектностью, то есть они вовлечены в политическое поле, хорошо и подробно это обсуждают, и любые политические новости крайне легко разносятся в разных социальных сетях, в мессенджерах. Многие взрослые, с одной стороны, не готовы признать за детьми право на некоторое политическое мнение, а с другой стороны, – не готовы обсуждать политику и не готовы склоняться к каким-то дискуссиям. И на фоне этого возникает чудовищная родительская паника, которую подогревает политическая элита для создания впечатления, что у нас есть оппозиционеры, которые заманивают на митинг детей. Хотя если мы посмотрим, например, ролики в ТикТоке, мы увидим, что все они о том, что взять на митинг, как одеваться – это просто обсуждение детей между собой, их никто не координирует, никакие члены ФБК не говорили: «Вот, детишки, дорогие пятиклассники, давайте-ка пойдем на митинг». Но этим активно занимались в школе – доходило до полного абсурда: листовки об опасности хождения на митинг были обнаружены в младших классах школы и в детских садах. Это уже перешло все разумные границы.
О слухах и фейках
Все эти дни перед днем протеста было огромное количество слухов и фейков. В них утверждалось, что ни в коем случае нельзя ходить на митинг, потому что Путин приказал стрелять в людей, – это обязательно произойдет, и снайперы уже сидят наготове. Второе – что на митингах детей будут отравлять какой-то ядовитой водичкой, после чего люди станут зомбированные и будут кричать разные лозунги, как бы не осознавая этого. Это перекликается с «отравленными апельсинами» на украинском Майдане.
О выводах из случившегося
Главный вывод, на самом деле, следующий: в российском обществе существует представление, что на митинги ходят одна и та же группа людей. А на самом деле это не так! На митинги ходит разный состав, он постоянно обновляется… И для политической инициации человека достаточно, чтобы он на митинг сходил один или два раза в жизни. А дальше он на этом митинге сталкивается с произволом российских властей: с тем, что там избивают, задерживают незаконно, пишут в протоколах какую-то безумную чушь, протокол делается под копирку, в МВД незаконно не пускают адвокатов – то есть сталкивается с огромным количеством нарушений. Этого достаточно, чтобы своими глазами убедиться в несправедливости современной системы. После этого человек уже готов как политический активист. Дальше он уже может на митинги не ходить, а вовлекаться в разные другие формы протеста. Ведь форм протеста на самом деле очень много: кто-то жертвует деньги фондам, кто-то собирает деньги на политзаключенных, кто-то ходит к судам, кто-то вызывает такси задержанным. Форм протеста гораздо больше, чем кажется, улица – не единственный способ сформировать гражданское общество.
