В Санкт-Петербурге, в Музее политической истории России, открывается выставка «Жить или писать. Варлам Шаламов». Это – международный проект, в котором принимают участие историки, литературоведы и музейные работники из Германии и России. Финансовую поддержку выставке оказал Фонд Конрада Аденауэра, а кураторами являются сотрудники Берлинского литературного дома Вильфрид Шеллер и Кристина Линкс.
Перед официальным открытием выставке Вильфрид Шеллер побеседовал с корреспондентом «Голоса Америки» В частности, он рассказал, что многие годы был исследователем творчества испано-французского писателя Хорхе Семпруна, который, будучи убежденным коммунистом, в середине 40-х попал в Бухенвальд.
А уже после войны, прочитав «Колымские рассказы» Шаламова в переводе на французский язык, убедился в схожести методов двух тоталитарных режимов – нацистского и советского. Из-за резкой критики сталинизма Хорхе Семпрун даже порвал с испанской компартией, зато стал идеологом движения «двойная память», осмысливающего сущность обеих диктатур.
От «тамиздата» до перестроечных изданий
Вильфрид Шеллер продолжает: «В Германии переводы рассказов Варлама Шаламова начали появляться в 1967 году, но это были разрозненные публикации, и широкую аудиторию они не заинтересовали. И лишь пять лет назад в ФРГ начал выходить шеститомник Шаламова на немецком языке. И мы подумали, что это – хороший повод сделать его более популярным и в Германии. Потому что, конечно, Шаламов – один из наиболее выдающихся писателей ХХ века».
В результате выставка прошла в Берлине, затем переехала в Люксембург, а оттуда – в Италию и Чехию. Год назад ее видели москвичи, и вот теперь она экспонируется в Санкт-Петербурге. На выставке представлены европейские и российские издания прозы и поэзии Шаламова, его публикации в «тамиздате» (в частности – в «Вестнике русского христианского движения» и в «Новом журнале»/ “The New Review”), перестроечных «Новом мире» и «Авроре».
Рядом – фотографии, рисунки, выписки из документов, предметы лагерного быта. Экспонаты для выставки предоставляли Музей истории Гулага, Государственный архив РГАЛИ, Литературный музей в Москве, и краеведческий музей в Красновишерске Пермского края. В этом городе Варлам Шаламов отбывал свой первый срок в начале 30-х годов.
Директор Музея истории Гулага и руководитель Фонда Памяти Роман Романов пояснил, что главная миссия музея – показ данной выставки в регионах. «Первые точки, на которые мы ориентируемся, это – Вологда и Магадан. А далее – есть в России Ассоциация музеев памяти, куда входят более 25 музеев от Соловков до Колымы, и мы надеемся, что наши партнеры в этих музеях будут заинтересованы в том, чтобы эта выставка поехала и к ним», - сказал Роман Романов в беседе с корреспондентом «Голоса Америки».
«Враг народа» или «один из величайших писателей»?
География первых поездок после Санкт-Петербурга выбрана не случайно. Вологда – это родной город писателя, и здесь даже проходит Шаламовский фестиваль. А Магадан – главный город Колымского края, в лагерях которого Шаламов с 1937 по 1951 год.
Каждому периоду жизни писателя посвящен отдельный раздел экспозиции. При жизни Шаламова в СССР публиковались только его некоторые его стихи. Поэтому, когда в январе 1982 года его не стало, Союз писателей сообщил о кончине «известного советского поэта Варлама Тихоновича Шаламова».
И несмотря на обилие публикаций в конце 80-х и в 90-е годы, его творческое наследие – считает директор Музея истории ГУЛАГа – не стало достоянием читательских масс.
Выступая на открытии выставки в Санкт-Петербурге, Роман Романов рассказал о двух недавних эпизодах, связанных с написанием портрета Варлама Шаламова на стене дома, находящегося рядом с Музеем истории ГУЛАГа.
Сотрудники музея заблаговременно запаслись всеми необходимыми разрешениями, однако во время открытия проекта к указанному дому пришли пикетчики, требовавшие убрать изображение «врага народа». Причем, протестующих сопровождали полицейские, которые просто не знали, кто такой Шаламов. По, увидев подписанные разрешения, велели пикетчикам разойтись.
Кстати, разрешение было заверено у нотариуса, который поначалу также поинтересовался у сотрудников Музея истории ГУЛАГа, кто такой Шаламов? Когда же ему напомнили, что это – автор «Колымских рассказов», нотариус воскликнул: «Как же! Я читал его в конце 80-х! Это же – один из величайших русских писателей!».
«То, о чем не написано в учебниках истории»
В отличие от несведущих сотрудников московской полиции и забывчивого нотариуса, член правления общества «Мемориал» Вячеслав Долинин с творчеством Шаламова знаком очень хорошо. В советские времена он читал его подпольно, а сейчас с гордостью говорит, что является обладателем некоторых раритетных изданий «Колымских рассказов». Сам Долинин в первой половине 80-х тоже был узником ГУЛАГа, причем сидел в колониях Пермского края – по соседству с местом первой отсидки Шаламова.
В условиях латентного возрождения культа личности Сталина такие выставки, как «Жить или писать», по мнению Долинина, можно считать не только событием культурной жизни, но и гражданским поступком. «Музей, в данном случае, делает то, что должно, а не то, что находится в рамках официального тренда. Так что это – заслуживает всяческого уважения», - отметил Вячеслав Долинин в разговоре с корреспондентом «Голоса Америки».
И продолжил: «Другое дело, что власть на это, наверно, серьезного внимания не обращает. Ну, сколько сюда на выставку придет народу? Опять-таки, придут те, кого уже не исправить, а вот будут ли сюда водить школьников? Вот для них, может быть, было бы интересно узнать что-то такое, о чем не написано в учебниках истории», - полагает член правления общества «Мемориал».
В свою очередь Роман Романов отмечает, что воспринимает хулиганские вылазки против Музея истории ГУЛАГа и организованные протесты против экспозиций, посвященных Шаламову временным явлением.
«Будущее представляется мне более оптимистичным, и в подтверждение этому могу упомянуть установку в центре Москвы монумента жертвам политических репрессий. И для меня это – точка отсчета, это – фиксация государственной политики. Создание и развитие нашего музея – это тоже одна из таких точек, как и создание Ассоциации музеев памяти.
Наконец, есть официальный документ – концепция государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий. Есть рабочая группа, сформированная Советом по правам человека, в которую я вхожу.
Я понимаю, что есть некое сопротивление этому процессу, но это объяснимо. Людям не хочется вспоминать о тяжелом периоде истории их страны, они предпочитают помнить только подвиги. Но, конечно, ничего хорошего это в будущем не сулит, если руководствоваться такой психологией», - убежден директор Музея истории ГУЛАГа Роман Романов.
