Линас Линкявичюс: «Мы не будем закрывать глаза на аннексию части Грузии, или Украины»

После провозглашения суверенитета и фактического отделения от Советского Союза в марте 1990 года Литва выбрала в качестве внешнеполитического вектора евроатлантическую интеграцию.

Четырнадцать лет ей понадобилось на то, чтобы стать полноправным членом Европейского Союза и Североатлантического альянса, в 2007 году Литва вошла в Шенгенскую зону, а с 1 января 2015 года в стране была введена в обращение европейская валюта.

При этом отношения Литвы с Российской Федерацией с начала нулевых годов остаются весьма непростыми. Кремль ревниво относится к независимой внешней политике бывших «братских республик», и особое раздражение нынешних российских властей вызывает тот факт, что для таких стран, как Украина, Грузия и Молдова государства Балтии и, в частности, Литва являются наглядным примером проведения успешных экономических реформ и демократизации внутренней политики в соответствии со стандартами западного сообщества.

Наконец, явное неудовольствие Москвы вызывает проведение на территории Литвы различных мероприятий с участием российской оппозиции.

О том, как реагирует официальный Вильнюс на недружественные действия кремлевского руководства, и как Литва позиционирует себя на постсоветском пространстве в качестве члена НАТО и ЕС в беседе с корреспондентом «Голоса Америки» рассказал министр иностранных дел Литовской Республики Линас Линкявичюс.

Анна Плотникова: Среди стран Европейского Союза существует ряд разногласий: по вопросам миграционной политики, по планам дальнейшего расширения ЕС, по перераспределению полномочий от «брюссельских бюрократов» к национальным парламентам, в отношении экономических санкций против России и тому подобное. Какова позиция официального Вильнюса, есть ли у него «особое мнение» по каким-либо вопросам?

Линая Линкявичюс: По всем вопросам существуют разные мнения. И разнообразие мнений – это тоже черта нашего Союза, ничего в этом нет плохого.

Но мы согласовываем свои мнения, решения, может быть, иногда нужно больше времени, но все равно эти решения принимаются и выполняются. Смотря, что вас интересует.

А.П.: В основном, отношения с Россией.

Л.Л.: Эти отношения мы обсуждаем тоже довольно регулярно. Вы знаете – они непростые, я бы не сказал, что они на очень хорошем уровне. Но мы определили для себя пять направлений, по котором мы должны вести диалог. Это селективное сотрудничество по тем областям, которые мы выдвигаем, как самые важные области.

Также – укрепление нашего участия в программе «Восточное партнерство». Кстати, есть и диалог с гражданским обществом. Это выделено отдельно. Ну, и, конечно же, Минские соглашения – об этом говорим уже долгое время. К сожалению, они не выполняются, они являются причиной тому, что введены санкции против России. Разного плана – это экономические санкции, индивидуальные санкции, санкции из-за аннексии Крыма. Но это все – тоже часть отношений с Россией, и это надо тоже упомянуть.

Так что по всем этим направлениям у нас есть согласие. Некоторые страны, может быть, больше делают упор на какие-то одни пункты из тех пяти, что я упомянул, некоторые – на другие, но, по сути дела, у нас согласованная политика, и мы ее придерживаемся.

А.П.: Как Вы можете охарактеризовать отношения Литвы и России на межгосударственном уровне и на «бытовом»? В чем главные проблемы в двусторонних отношениях, и какими Вы видите пути урегулирования этих проблем?

Л.Л.: Мы всегда говорили, и я еще раз повторю, что мы желаем, чтобы эти отношения были такими, какими и должны быть между соседними государствами. Тем более, что это и объективно необходимо – и культурные связи, и торговые отношения, и так далее.

К сожалению, это сегодня не выполняется, мягко говоря, на 100%. Но мы не видим причины со своей стороны. Тем более, мы неоднократно повторяли, что наши отношения должны складываться на основе международных обязательств, ценностей. И это очень важно, это – главное условие. И мы неоднократно говорили, что мы не будем закрывать глаза или нейтрально относиться к таким событиям, как аннексия части Грузии, или части Украины. И использование вооруженной силы в международных отношениях – мы считаем это неприемлемым.

И если это является препятствием к улучшению отношений, то это факт не с нашей стороны. Мы не имеем никаких целей портить отношения, или нагнетать их – мы не будем этого делать.

Если смотреть с точки зрения безопасности, то наши коллеги из России очень часто пытаются преподнести ситуацию как ответные меры на то, что делает НАТО. Но кто хоть немножко интересуется тем, что происходит в реальности, они видят, что нечего сравнивать, по сути дела. Ни количеством, ни качеством учений, ни накоплением военной силы.

Сейчас мы много слышим о неприемлемых, с точки зрения России, действиях НАТО. Но мы говорим о тысяче военнослужащих, дополнительно дислоцированных на территории Литвы, такое же количество в Латвии и Эстонии. В то же время триста тысяч накапливаются в Западном военном округе Российской Федерации, ведется перевооружение, в том числе ракетами «Искандер» модернизированной версии, которая способна нести ядерное оружие. Так что здесь не о чем говорить.

Мы не будем соревноваться, не будем заниматься эскалацией напряженности, но никто не должен думать, в том числе и в России, что НАТО не станет уделять внимание безопасности своих территорий и граждан. Этого не будет. Наоборот, будет происходить все, что и должно, несмотря на пропаганду и шумиху и на то, что официально ситуация преподносится иногда немного не так, как она в реальности происходит.

И те военные приготовления, которые происходят вблизи наших границ, конечно, не добавляют доверия в наших отношениях с Россией.

А.П.: Как развиваются отношения Литвы и Беларуси? Следует ли, по-вашему, Минск собственной внешнеполитической линии в отношениях со странами Балтии, или прислушивается к рекомендациям Москвы?

Л.Л.: Объективно говоря, Россия и Беларусь – это союзное государство. Очень сильна интеграция по вопросам безопасности, военным вопросам, и так далее. Кстати, можно упомянуть, что в сентябре будут учения «Запад 2017», при полном участии Беларуси.

Так что, считать, что Беларусь является категорическим отдельным государством или совершенно автономным, наверно, было бы наивно.

Есть, конечно, некоторые нюансы. Мы их усматриваем в некоторых аспектах внешней политики Беларуси, например, в том, что касается аннексии Крыма, или ситуации с Южной Осетией, Абхазией. Или, скажем, в вопросе применения санкций против нас не было стопроцентного копирования позиции России. Так что мы это видим и оцениваем положительно. Беларусь – наш сосед, у нас большие исторические и культурные связи и так далее. И мы хотим, чтобы они были конструктивными. Что касается Литвы, мы всегда будем за ведение диалога, за включение наших соседей в разные форматы сотрудничества.

Но будем принципиально относиться к некоторым моментам, которые являются большим препятствием для наших отношений. Конечно же, в последнее время очень актуальный вопрос – Островецкая атомная электростанция, которая строится в 40 километрах от места, где мы с вами разговариваем. И, конечно, ее близость к нашей столице нас беспокоит, Тем более что строительство происходит – это наше убеждение – в нарушение всех норм и стандартов международной ядерной безопасности. И это не только проблема Литвы, но и всего Евросоюза.

Так что есть вопросы, как этот, которые создают препятствия нашим положительным и конструктивным отношениям. Но в остальном мы будем стараться, чтобы Беларусь не вернулась в те времена, когда там были политические заключенные. Мы хотим, чтобы там было больше свобод, демократии и открытости. Мы желаем, чтобы в этой стране был наиболее либеральный визовый режим. Поскольку сейчас там цена визы составляет 60 евро. Это – чуть ли не вдвое больше, чем у стран, которые имеют упрощенный режим. В той же России, скажем, виза стоит 35 евро. Мы хотим, чтобы в Беларуси с этим было проще, но не всегда это легко дается и не все зависит от нас. Очень многое зависит от белорусской стороны.

Поэтому однозначно описать отношений с Беларусью трудно – там есть всякие нюансы. Но смотрим в будущее, исходя из прагматических соображений, и, одновременно, учитывая ценностные ориентиры, как это всегда было в нашем диалоге с Беларусью.

А.П.: Выступая в апреле на совместной пресс-конференции с генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом, президент Трамп заявил, что сейчас США переживают «наихудший период отношений с Россией за все времена». В январе Сейм Литвы утвердил новую стратегию безопасности страны, в которой Россия названа среди основных угроз. Какими вам видятся отношения Вильнюса с Вашингтоном и с Москвой в данном контексте?

Л.Л.: Ну, здесь отношения совершенно разные. США – это главный стратегический партнер в НАТО по вопросам безопасности в регионе, и, в частности – в нашей стране. Так что эти отношения я лично вижу очень конструктивными. Тем более что не только президент Трамп, но и его команда активно работает в этом направлении, я с ними встречался неоднократно после выборов, был в Вашингтоне. Были очень конструктивные встречи, которыми я очень доволен.

И кстати, нам самим нужно поднапрячься, чтобы выполнить свои обязательства, а не упрекать кого-то по поводу неких заявлений. Нужно сосредоточиться, чтобы воплотить в жизнь положения, которые были приняты на Варшавском саммите НАТО. Они помогут поддержать реноме Альянса как самого активного участника в вопросах безопасности мирового масштаба. И чтобы расходы на оборону были адекватными, поскольку европейские страны много критикуют в этом отношении. Чтобы Альянс не сосредотачивался только на Пятой статье Вашингтонского договора – что, конечно, очень важно – но участвовал бы в борьбе с терроризмом, с ИГИЛ, и так далее. Обо всем этом говорилось во время моих встреч в США.

Что касается отношений с Россией, то, повторюсь, это является проблемой в данный момент. И нам нужно найти такой вариант диалога, чтобы появились признаки улучшения. Пока мы их не видим ни в заявлениях, ни в реальности будь то положение дел в Украине, или в Сирии, и так далее.

Так что в отношениях с Вашингтоном и Москвой ситуация разная.

Надеемся, что в результате диалога НАТО и Евросоюза с Россией изменения все же будут, но пока мы никаких прогрессивных сдвигов в этом плане не видим.

А.П.: Как заявил в ходе недавнего визита в Брюссель госсекретарь США Рекс Тиллерсон – «НАТО играет основополагающую роль в противостоянии как ненасильственной, так и иногда насильственной российской активности и российской агрессии». Каким может быть вклад Литвы в общую стратегию альянса?

Л.Л.: Мы тоже участвуем в этих дискуссиях. В Евросоюзе и в НАТО мы оглашаем свои экспертные оценки, вносим предложения. Наша роль – очень активная, кстати. И это продолжится в будущем.

Для нас очень важно адекватное видение ситуации – не такой, как кому-то хотелось бы, а такой, какова она на самом деле. И в этом мы видим свою роль тоже.

Конечно, мы не будем диктовать условия или навязывать свои взгляды. Не только потому, что мы – маленькое государство, но потому, что мы уважаем мнение всех государств, а эти мнения очень разные. Для некоторых очень важны вопросы экономического сотрудничества, для других – прямая угроза со стороны России ощущается меньше, их более заботят вопросы борьбы с терроризмом и проблемы миграции.

Но тем и силен Альянс, что он рассматривает все вопросы и все аспекты проблемы. И, кстати, президент Трамп, во время выступления в НАТО на днях, говорил не только о расходах на Альянс и борьбе с терроризмом, но также об угрозах на восточных и южных рубежах. Упоминал и Россию.

Так что мы должны адекватно реагировать на все вызовы внутри НАТО, и наша задача в том, чтобы мы не решали один кризис за счет другого. Тем более, что часто бывает, что несколько событий случаются в одно и то же время, и на них нужно реагировать сразу, а не отодвигая на потом. Для этого нужны и средства, и усилия, и политическая воля. Все это дается очень непросто, но мы участвуем в решении всех вопросов, и делаем это адекватно своему потенциалу.

А.П.: Госсекретарь США также заявил, что санкции, введенные Соединенными Штатами в отношении России, сохранятся до тех пор, пока Москва не вернет Крым под контроль Украины и не откажется от поддержки вооруженных сепаратистов на Донбассе. Какой вам видится роль Литвы в урегулировании этого конфликта?

Л.Л.: Наша роль в этом очень активная. Я лично часто бываю в Украине, и не только в Киеве, но и в различных областях, и на линии фронта, если можно так выразиться. Встречаюсь не только с политиками, которые во власти, но и с оппозицией, и с простыми людьми, и информацию имею из первоисточников. И использую эту информацию в наших дискуссиях.

Конечно же, мы должны не только следовать букве и духу Минских договоренностей. Если мы искренне желаем прогресса в этой ситуации, то мы должны, во-первых, достичь улучшения в сфере безопасности. И мы это все время подчеркиваем, исходя из фактов и своих ощущений, наблюдений.

Те, кто схематически смотрят на Минские договоренности, она нажимают на украинскую власть, чтобы она приняла политические решения до улучшения ситуации в сфере безопасности, но это нереально, этого не может быть.

Так что мы видим свою большую роль, и так будет продолжаться, и не только в отношении Украины, но и других стран Восточного партнерства – Грузии, Молдовы, Азербайджана, Армении, Беларуси, о которой мы уже немножко говорили.

У нас есть экспертные знания по ситуации в этих странах, и собственные оценки происходящего, и здесь дело не в величине страны, а в том, насколько эти знания и оценки точны. Насколько они могут помочь в решении проблем, или, хотя бы, способствовать движению позитивным вектором. А этого тоже, к сожалению, не хватает в последнее время.

Так что, я думаю, в будущем эта ниша останется за нами, и мы будем не наблюдателями, а активными участниками этих процессов.

А.П.: Вы не раз говорили о необходимости серьезного противодействия российской пропаганде. Как вы оцениваете ситуацию сегодня – в ЕС в целом, и в Литве – в частности? Есть ли позитивные сдвиги в этом направлении?

Л.Л.: Сдвиги есть, но они недостаточны. Я все еще придерживаюсь мнения, что мы проигрываем эту информационную войну. Потому что недооцениваем противоположную сторону, не понимаем, что тут нужны средства для противодействия пропаганде, что против нас используются разные методы.

Здесь ситуация такова, что у нас, все-таки, есть правила игры, мы пропагандой не должны заниматься и не будем этого делать. Контрпропаганда заключается в том, что мы должны преподнести альтернативные источники информации, чтобы пользователь мог их выбирать и сам принимать решения. Но чтобы он имел качественную альтернативу, и над этим нужно еще много работать.

Я думаю, что в этом отношении наши коллеги в США делают немножко больше такими программами, например, как «Настоящее время» и так далее. Это – есть, это можно смотреть, слушать, а мы в Европе только говорим об этом, а нужно сплотить силы, найти ресурсы и создать качественную альтернативу.

Так что, задачи – большие, они пока не решены. Хорошо, что мы хотя бы говорим об этом, было время, когда мы не могли даже договориться по этой проблеме, когда такие вопросы преподносились как проявление цензуры, а пропаганда выдавалась за разнообразие мнений.

Прошло много времени, прежде чем мы доказали, что ложь не является альтернативным мнением или свободой слова. Это – оружие, которое используется очень тщательно, последовательно не только в качестве пропаганды, но и для ведения информационной войны.

Так что, повторю: сдвиги есть, но пока нет качественных изменений.

В конце беседы корреспондент «Голоса Америки» спросила министра иностранных дел Литовской Республики, есть ли что-то, что осталось за рамками этого интервью, но что он считает необходимым донести до российской аудитории?

Господин Линкявичюс ответил: «Я всегда говорю, что мы не являемся русофобами, мы и сейчас пытаемся разговаривать по-русски, мы любим эту культуру, этот язык наших соседей. И, я думаю, мы будем вести диалог на благо нашего общего будущего.

А если наши мнения в чем-то расходятся, то это – не драма. Мы готовы к уважительному, последовательному обсуждению, но – опять же повторюсь – на основе международных ценностей и обязательств. Мы должны руководствоваться международным правом, а не какими-то изобретенными для себя правилами игры. Мы должны руководствоваться стандартами, которые приняты мировым сообществом как нормы – это очень важно понять. Мы к диалогу готовы».