Остров святого Евстафия, расположенный в Карибском море и традиционно причисляемый к Малым Антильским островам, – стал владением Нидерландов еще в 1636 году (в 1678-м его взяла под свой контроль Голландская Вест-Индская компания). Живет на нем не более двух с половиной тысяч человек – многочисленные туристы, среди которых Антилы издавна слывут земным раем, разумеется, не в счет.
Речь, однако, пойдет об истории, причем довольно давней. Дело было 21 февраля 1781 года. «Ничто не предвещало беды» – так принято говорить в подобных случаях. Впрочем, на этот раз дело обстояло иначе: о внезапности нападения тут говорить не приходилось. Так или иначе, на горизонте показалась британская военная эскадра. Корабли под командованием адмирала Родни стремительно приближались к побережью острова...
Зачем же непобедимому английскому флоту понадобилось нападать на крошечное нидерландское владение в Карибском море? Эта история началась примерно пятью годами раньше – 16 ноября 1776 года. В порт Форт Оранжа (так называется административный центр острова) прибыл и стал на рейде военный бриг под флагом Соединенных Штатов. Назывался он «Андреа Дрона». Война между американскими колонистами и «владычицей морей» была в самом разгаре. И тут в голландский порт прибывает корабль мятежников, да еще (историки не упускают случая напомнить об этом) с экземпляром Декларации Независимости не борту! Но мало того: капитан судна отдает приказ произвести салют из всех орудий флагу принимающей стороны – Королевства Нидерланды.
Губернатору острова Йоханнесу Де Грефу (свою должность он занял менее чем двумя месяцами раньше) было о чем задуматься. Строго говоря, он был военным, а не политиком, и привык следовать инструкциям. А также обычаям – военным и морским. Впрочем, в данном случае все было ясно как день: на акт вежливости надлежало дать вежливый ответ.
Вместе с тем Де Греф не мог не сознавать и другого: церемониться с теми, кто в любой форме признает законность присутствия на острове или в его водах смутьянов и мятежников, Лондон церемониться на станет. Но нарушить морской обычай... И губернатор отдал приказ: произвести ответный салют из одиннадцати орудий. Так – впервые в истории – Соединенные Штаты были символически признаны иностранной державой в качестве суверенного государства.
Британцы, разумеется, не замедлили выразить решительный протест. Де Грефа вызвали на родину и потребовали объяснений. Он их дал, и они были сочтены вполне удовлетворительными. В результате губернатор вернулся к исполнению своих обязанностей.
И вот, пять лет спустя, последовало возмездие. Британские моряки под командованием адмирала Родни обстреляли побережье, а затем высадились на острове. Губернатор, а вместе с ним многие состоятельне коммерсанты, находившиеся на в Форт-Оранже, были схвачены и отправлены в Англию. Последовал основательный грабеж, сопровождавшийся немалыми разрушениями...
Лишь спустя годы разрушенное удалось восстановить. Де Греф дожил до 1813 года... А уже в двадцатом столетии, в 1939 году, президент Франклин Рузвельт распорядился сделать в Порт-Оранже специальную мемориальную надпись в честь храброго голландского губернатора. Не побоявшегося официально выразить солидарность с борющимися американскими колонистами, бросив вызов сверхдержаве – тогдашней сверхдержаве.
21 февраля 2006 года в Москве умер Геннадий Айги – один из самых значительных и одновременно – загадочных поэтов двадцатого века.
Геннадий Николаевич Лисин родился в 1934 году в чувашской деревне Шаймурзино. Писать стихи он начал еще школьником. Писал на родном чувашском – языке тюркской группы, отличающемся от других тюркских языков преобладанием финно-угорской лексики. В девятнадцатилетнем возрасте стал студентом московского Литературного института, попав в поэтический семинар к Михаилу Светлову.
Тогда же молодой чувашский поэт завязывает еще одно знакомство: с Борисом Пастернаком. Автор «Сестры моей жизни» и «Волн» советует Айги попробовать писать и по-русски. В результате на литературной карте мира появляется еще один двуязычный поэт, сравнимый в этом смысле с Иваном Голлем и Хаимом Нахманом Бяликом. Правда, начинаются и неприятности: в пятьдесят восьмом Геннадия Айги исключают из Литинститута за книгу стихов, «подрывающую основы метода социалистического реализма». Начинаются поиски средств к существованию. И вот – неожиданная удача: Айги устраивается в Музей Маяковского и на протяжении целых десяти лет возглавляет там изосектор. Он много пишет – а также занимается переводами: благодаря ему Гийом Аполлинер, Циприан-Камил Норвид и Аттила Йожеф зазвучали по-чувашски. Издается и его оригинальная поэзия – по преимуществу русскоязычная. Но, увы, только за границей. На родине первая книга поэтическая книга Айги выходит в свет только в 1991 году.
В поэзии Геннадия Айги соединились чувашские древние заклинания и модернистская метафорика двадцатого столетия, наследие праистории и тревоги ядерного века. Что сделало его одной из самых характерных фигур европейского поэтического авангарда.
В постсоветские годы последовало признание: поэт был удостоен многочисленных международных премий. Однако в России его творчество по-прежнему известно лишь немногим.
Важные события в истории - каждый день в рубрике «Этот день в истории»
