Андрюс Кубилюс, депутат Сейма Литвы, бывший премьер-министром республики ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки» о России, Украине и Западе и целях Владимира Путина.
Алекс Григорьев: Вы руководили Литвой и были вынуждены находить общий язык и с Россией со странами Запада. Можно ли сравнить: насколько было тяжело выстраивать отношения с США и Россией?
Андрюс Кубилюс: Здесь трудно сравнивать. Соединённые Штаты и западное сообщество мы считаем своими друзьями. Мы рады, что после 50-ти лет оккупации сумели возвратиться обратно в это сообщество – это был возврат домой.
Россия – наш сосед, большой сосед. Мы имеем исторический опыт: в последние несколько сот лет мы страдали от того, что приходило со стороны России. И поэтому мы имеем большой стратегический интерес – видеть в России хорошего соседа.
Но мы также понимаем сегодняшнюю реальность: Россия может стать хорошим соседом, когда она сумеет преодолеть то, чем страдает сегодня – постимперский комплекс, психологический и политический. Россия является последней империей на европейском континенте, которая проходит через естественный исторический процесс распада. Распад империй проходит тяжело, можно вспомнить как это происходило с Французской или Британской империями – было очень много разных психологических проблем в Париже и Лондоне. Москва тоже переживает похожие проблемы, хотя они намного глубже, чем они были, скажем, во Франции. Можно вспомнить, что когда от Франции стали уходить Алжир и Северная Африка, она переживала очень большие внутренние политические проблемы: только президент де Голль смог стабилизировать ситуацию, избавившись от постимперского синдрома.
Россия пока через это не проходит и пытается поддержать постимперскую ностальгию.Оккупация Крыма, попытки осуществлять агрессию на востоке Украины – это все попытки вернуться в какое-то имперское состояние. С исторической точки зрения это безнадежно. Это можно затянуть ценой большой крови, но, все равно, я не знаю ни одного примера, когда кому-то удалось остановить развал империи. Можно приостановить, но остановить – никакой возможности нет.
Поэтому вопрос времени – сколько это протянется, но когда-то Россия станет нормальным европейским государством. Однако я не вижу возможности, чтобы это происходило, когда в руководстве России будет господин Путин. А он может оставаться в этом руководстве следующие 20-25 лет, Конституция не будет предлогом для смены власти. Он может оставаться там столько, сколько позволит ему здоровье. Это значит, что в это время ничего не будет изменяться в лучшую сторону – все будет только ухудшаться. Мы должны быть готовы к этому.
А.Г.: Насколько, на ваш взгляд, серьезны военная и иные угрозы странам Балтии со стороны России? Литва, Эстония и Латвия понимают, что не готовы защитить себя в случае нужды и НАТО должно действовать?
А.К.: Угроза серьезна потому, что понять мотивы действий Кремля и Путина очень трудно. Рациональности в этих действиях нет. Есть эмоции, есть попытки использовать какие-то возможности, если они появляются. А возможности появляются, если Запад не показывает своей силы воли и не останавливает агрессивности господина Путина сразу и на месте.
Я сам встречался с Путиным в 2010 году. Он был премьером, и я был премьером. Мы говорили где-то полтора часа. Это была неформальная встреча в его резиденции в Ново-Огарево. Я вышел и сказал своим советникам: «Знаете, мне кажется, что я знаю этого парня». Путин на несколько лет старше меня, нас создавали похожие советские условия, и он мне напомнил парня с окраины Вильнюса. У нас бы район, где жили русскоговорящие парни, и у них стиль поведения всегда был силовым. С ними было трудно договариваться: если они чувствовали, что ты себя чувствуешь слабее, то шли напролом.
И это мы видим сейчас. Если его не остановить, показывая свою силу, он может пойти – никто не знает куда. Как в Украине, так и у нас. Он может попытаться попробовать: насколько НАТО сильно в защите своих членов? Просто давайте попробуем! Это может стать для него мотивом каких-то агрессивных действий в нашем направлении.
А.Г.: Отмечают, что Путин использует информацию, как оружие – массовая пропаганда, привлечение сторонников на местах… Как это действует на Литву?
А.К. : Вся эта пропаганда направлена, в первую очередь, на тех людей, которые смотрят русское телевидение. У нас 7 процентов русскоговорящих, порядка семи процентов жителей польского происхождения, которые тоже, наверное, подсматривают это телевидение. На них, наверное, действует. Поэтому мы ищем возможности противостоять этой пропаганде, создавая новые информационные инструменты, закрывая некоторые каналы российской пропаганды.
Но ясно, что в Москве достаточно хорошо понимают важность так называемой стратегии «мягкой силы». Мы просмотрели их документы. Скажем, господин Косачев, который долгое время был главой комитета в Государственной Думе, а потом его Путин назначил главой агентства Россотрудничество, которое было ответственно за воплощение в жизнь стратегии «мягкой силы» России, говорил очень откровенно. Что главная проблема в таких странах, как Литва, как Польша, в бывшем пространстве московского влияния, в том, что политическая элита слишком прозападная. И для того, чтобы обойти влияние политической элиты в наших странах, Кремль должен направить свои усилия на обращение к народу, как они называют. И делать это, поднимая вопрос: «А может элита выбрала неправильный путь, потому что в Западе нет ничего хорошего?». Мы видели целый ряд таких инициатив.
А.Г.: Во время «холодной войны» пропаганда СССР и Запада использовали определенные идеологические штампы. Что, на ваш взгляд, следует говорить людям, живущим в России?
А.К. : Мы хотим иметь хорошего соседа, который жил бы по таким же нормальным правилам, по каким живем мы на европейском континенте. Это создает возможности сотрудничества и позволяет развивать свои страны, чтобы они становились успешными экономически и социально.
Литва является хорошим примером. Когда мы стали членом Европейского Союза, наша экономика в последние 10 лет развивалась очень быстрыми темпами и сейчас валовый продукт на душу населения достигает примерно 75% от среднего уровня в ЕС. Украинский народ выбирает тот же самый путь.
Агрессивность поведения господина Путина по отношению к Украине связана с тем, что он очень хорошо понимает, что украинский пример успешного развития, успешного продвижения к Европе может стать эффективным катализатором изменения настроений населения России.
А что режим Путина пытается достичь? Я думаю, что одна из последних интересных книжек, появившихся в Вашингтоне, профессора Карен Давиша «Путинская клептократия» как раз и показывает, что в России сформировалась пирамида власти, участники которой сумели приобрести большие личные состояния. И для этих людей сохранение своего режима становится самой главной задачей. Успех Украины становится очень большой опасностью для такого режима.
