28 января в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе вышел на экраны германский фильм «Когда мы уходим» (When We Leave). Весной прошлого года он получил главный приз на кинофестивале Трайбека, а актриса Сибел Кекилли была удостоена приза за лучшую женскую роль. Германия выдвинула картину на соискание премии «Оскар» в категории «лучший фильм на иностранном языке», но фильм не вошел в финальную пульку номинантов.
В центре фильма – драматичный конфликт между молодой турчанкой Умай и ее семьей. Она уходит от нелюбимого мужа. Ее родители и братья, живущие в Германии, пытаются всеми способами сохранить статус кво. И когда понимают, что Умай не вернется, решаются на самые жестокие меры. Постановщик картины – 38-летняя Фео Аладаг. Это ее дебют как продюсера, режиссера и сценариста. С Фео Аладаг побеседовал корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин.
Олег Сулькин: Что побудило вас взяться за эту тему?
Фео Аладаг: Я начинала как актриса, училась в Вене и Лондоне, изучала психологию и коммуникации. Где-то восемь лет назад ко мне обратилась организация Amnesty International с предложением снять два информационных ролика по 30 секунд в рамках глобальной кампании против насилия в отношении женщин. Я сфокусировалась на германоязычных странах Европы. А когда проект закончился, стала осознавать, что тема эта меня зацепила всерьез. И я продолжала отслеживать материалы, размышлять и искать способы выразить свое отношение к этой проблеме. Меня особенно взволновали случаи «убийств во имя чести», когда члены семьи пытаются смыть «позор» кровью. Жертвами этих ужасных преступлений становятся безвинные женщины.
О.С.: Насколько характерна для турецкой общины Германии история Умай?
Ф.А.: В германской прессе такие трагические случаи чаще всего трактовались упрощенно, в черно-белом ключе: мол, есть хорошие люди и плохие люди. В реальности почти все страдают в таких конфликтах, все, каждый по-своему, его жертвы. В Берлине, где я в то время жила, произошло сразу несколько «убийств во имя чести», так что трагедии эти очень реальны.
О.С.: Я знаю, что, готовясь к съемкам, вы устроили что-то вроде постоянно действующей мастерской для актеров. Какую цель преследовали?
Ф.А.: Мне было важно, чтобы все актеры свободно владели немецким и турецким языками. Мы просмотрели порядка двух тысяч претендентов на роли. Сначала отобрали довольно большой пул кандидатов, затем число это значительно сократили, и уже небольшой группой занимались четыре месяца по четыре раза в неделю. Мы репетировали, обсуждали, спорили, проигрывали разные ситуации и приходили к пониманию того, что мы делаем и зачем.
О.С.: Чем-то похоже на групповую терапию...
Ф.А.: Мой приоритет – актеры должны глубоко понимать менталитет и побудительные мотивы поступков своих героев. У каждого персонажа – своя биография, она на экране может быть намечена пунктиром, но если актер вживается в образ, это придает его игре убедительность.
О.С.: По мнению критиков, актриса Сибел Кекилли очень сильно сыграла главную героиню Умай. Добавляла ли она какие-то дополнительные краски, работая на съемочной площадке?
Ф.А.: Не думаю. Ведь мы руководствовались тщательно прописанным до мельчайших деталей сценарием. Ничего улучшать не нужно. Я два года работала над сценарием. Но, конечно, Сибил привнесла собственные эмоции, и это замечательно.
О.С.: Вы сами турчанка?
Ф.А.: Нет, но я замужем за курдом турецкого происхождения, которого родители привезли в Германию в 4-летнем возрасте. Я рада, что выучила турецкий язык. А сама я из Австрии, из Вены.
О.С.: Почему, на ваш взгляд, многие турецкие эмигранты в Германии и других странах Европы столь неуступчивы к адаптации?
Ф.А.: В Германии сегодня живут 2,7 млн человек, говорящих по-турецки. Эмигранты первого и второго поколений. Для меня они все – немцы. Многие из них прекрасно интегрировались, при этом сохранив приверженность национальной культуре страны, из которой приехали. Но, конечно, вы правы, есть и другие примеры. Эти люди чувствуют свою изолированность и невостребованность. Часть из них живет обособленными анклавами, и это тоже провоцирует отчуждение и враждебность к переменам.
О.С.: Конфликт между Умай и ее семьей служит примером того тупика, в который людей, даже хороших, может завести религиозный фанатизм. Не кажется ли вам, что ваш фильм, хотите вы того или нет, провоцирует исламофобию?
Ф.А.: Надеюсь, что нет. Моя главная задача – вызвать симпатию и сочувствие главной героине, бросившей вызов косным условностям. И я рада, что ни одна правая партия не взяла фильм под свое крыло, а Турция стала первой страной, купившей фильм для проката еще до его премьеры на Берлинском кинофестивале.
О.С.: Как вы восприняли награждение вашего фильма главным призом на фестивале Трайбека и выдвижение от Германии на премию «Оскар»?
Ф.А.: С радостью и некоторым удивлением. Кстати, на «Оскара» до этого выдвигались от Германии фильмы о прошлом страны, будь-то период нацизма или советского господства в Восточной Германии. Это первый германский фильм о национальном меньшинстве, получивший такое широкое международное признание.
Фео Аладаг: «В семейном конфликте все - жертвы»
