В последние недели российско-литовские отношения переживают очередной всплеск напряженности. Россия ввела запрет на поставки ряда литовских продуктов. Москва утверждает, что причиной запрета стало несоответствие качества литовских товаров российским стандартам. Представители Литвы и чиновники Евросоюза, в свою очередь, считают действия России политически мотивированным.
О причинах конфликтов России со страной, ныне занимающей пост председателя Совета Европейского Союза и о возможных перспективах двусторонних отношений корреспондент «Голоса Америки» побеседовала в Вильнюсе с доктором политических наук Вадимом Воловым.
Анна Плотникова: Не секрет, что многие россияне считают, что Литва находится в глубокой экономической депрессии и из «витрины СССР» превратилась в задворки Евросоюза. Это мнение справедливо?
Вадим Воловой: Нельзя сказать, что все у нас так плохо. После распада Советского Союза Литва как государство пережила несколько этапов развития.
Конечно, страна достаточно тяжело пережила финансовый кризис в России 1998 года, потому что в то время литовский экспорт во многом был завязан на российский рынок. Однако, нет худа без добра – литовским предпринимателям этот кризис дал толчок для модернизации производства и для переориентации экспорта частично на европейское направление.
В то же самое время начался процесс евроинтеграции, и Литва успешно вступила в Евросоюз, где получила возможность воспользоваться структурной помощью и иными преимуществами. Можно вспомнить, что в середине нулевых годов бытовал термин «балтийские тигры», рост экономики Литвы, Латвии и Эстонии был достаточно высок.
Потом случился кризис 2008 года, который страны переживали по-разному. Конечно, следует признать, что лучше всего его пережила Эстония, потому что экономическая политика правительства была наиболее дальновидной. На втором месте оказалась Литва, экономика которой оказалась более развитой, чем у Латвии.
Для выхода из кризиса эти государства (в первую очередь – Литва и Латвия) выбрали политику жесткой экономии. Разумеется, населению пришлось стойко переносить связанные с этим тяготы, и как бы то ни было, это дало результаты – сейчас экономики Литвы и Латвии начинают постепенно приходить в себя.
Конечно, очень большое значение для экономического здоровья страны играет экспорт – как на европейском, так и на российском направлении. Поэтому то, что происходит сейчас – нельзя сказать, что это катастрофа глобального экономического масштаба для Литвы. Приходится слышать, что российские средства массовой информации преувеличивают зависимость литовского сельскохозяйственного сектора от российского рынка.
Тем не менее, это – достаточно важный сегмент литовского экспорта, поэтому если то, что случилось, примет затяжной характер, то это может отразиться на процессе экономического выздоровления страны.
А.П.: Насколько вредит экономическому восстановлению Литвы процесс эмиграции?
В.В.: Действительно, эмиграция – большая проблема литовского государства. Была проведена перепись населения, и, возможно, переписчики постарались подтвердить устоявшийся имидж страны, в которой живет более трех миллионов человек. Но, скорее всего, в Литве уже нет трех миллионов жителей. И процесс эмиграции принимает угрожающий характер. Это можно считать негативным аспектом евроинтеграции.
Приняты определенные меры программного характера, но пока их реализация оставляет желать лучшего, с учетом того, что в первую очередь решаются экономические проблемы на месте. И у Литвы, как государства, нет большого ресурса для действия сразу на нескольких стратегических направлениях. Было председательство в ОБСЕ, сейчас – председательство в Совете ЕС. В подобных случаях расставляются приоритеты и решаются главные проблемы, и для комплексного решения экономических проблем своей страны руки у власти еще не дошли.
А.П.: Как вы объясняете причины так называемой «молочной войны» с Россией?
В.В.: Очевидно, я не буду оригинальным в ответе на этот вопрос. Я никогда не придерживался ни русофильских, ни русофобских взглядов, но я считаю, что это – скорее, политический шаг со стороны России.
Относительно его причин в Литве есть несколько версий. Во-первых, это контекст переговоров с Газпромом по возможному новому договору. Однако, в большей степени возможно это связано с будущим саммитом «Восточного партнерства» и с Украиной, потому что Литва достаточно последовательно и принципиально ведет себя на данном направлении. И поскольку давление России на Украину и Молдову тоже, скорее всего, связано именно с этим (ожидаемым подписанием соглашения об Ассоциации Украины с ЕС – А.П.) то, вероятно, и действия в отношении Литвы это – тоже попытка как-то повлиять на страну.
А.П.: Чего Россия может добиваться от Литвы?
В.В.: Конечно, саммит «Восточного партнерства» пройдет, и на нем не будет объявлено, что Литва из-за санкций России отказалась от поддержки Украины. Но я думаю, что Россия хочет, чтобы Литва, как и некоторые другие страны Европы, подняла проблему Юлии Тимошенко, и на основе этого сказала бы, что пока рано подписывать с Украиной договор об Ассоциации с Европейским Союзом.
А.П.: Не секрет, что предыдущий президент Литвы Валдас Адамкус, как, кстати, и прежний президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, были для Кремля неудобными политическими партнерами.В этой связи нынешний литовский президент Даля Грибаускайте, которая владеет русским языком, более приемлемая для российского руководства фигура?
В.В.: Когда Даля Грибаускайте только заняла президентский пост в Литве, у многих, в том числе и у меня, были определенные ожидания, что, возможно, отношения с Россией претерпят определенные изменения в сторону потепления.
Однако, в процессе ее президентства, мнение многих экспертов по отношению к ней изменилось. И на данный момент можно констатировать: она является ярким правителем правого толка и она, по сути, говорит словами представителей Консервативной партии. У нее, кстати, очень хорошие отношения с Витаутасом Ландсбергисом, а как относятся литовские консерваторы к России, всем понятно. И на этом фоне ожидать от Дали Грибаускайте каких-то теплых чувств к России очень трудно.
Большего можно, допустим, ожидать от сегодняшнего правящего большинства в лице партии «Порядок и справедливость», которую возглавляет Роландас Паксас; Партии Труда, которую возглавляет Виктор Успасских и социал-демократов, которых возглавляет Альгирдас Буткявичюс. Здесь больше надежд на потепление.
А что касается самой России, то, я думаю, что для нее президенты маленьких стран не так важны при проведении внешней политики, как лидеры крупных держав.
А.П.: Можно ли сказать, что Литва хочет от России ослабления экономического давления? Потому что в политическом плане России трудно оказывать давление – ведь Литва член Евросоюза и НАТО.
В.В.: Да, есть такое понятие, как «структурная сила». То есть, когда государство является членом какой-то структуры, то автоматически, без определенных усилий у нее появляется совсем другой статус. И в данном случае Литва является членом и НАТО, и Евросоюза.
Однако, при этом следует четко понимать, что членство в Европейском Союзе еще не значит, что Брюссель будет яро защищать одну из стран ЕС в спорах с «большим соседом». То есть, на словах все может выглядеть очень красиво, и когда возникли проблемы с тем же молоком, Брюссель выразил озабоченность. Допустим, когда Европейская комиссия проводит расследование относительно Газпрома, Литва громко заявляет о том, что это, в том числе и благодаря ей.
Но следует понимать, что Брюссель – это такая же группа интересов (если не эгоистичных, то прагматичных), как та же Москва, или Вашингтон. То есть, первую скрипку там играют большие страны, и все игры затеваются в интересах крупных игроков. Если это будет иметь параллельный эффект и для маленьких стран, это хорошо. Но я далеко не уверен в том, что Брюссель встанет грудью за Литву, и в подобных случаях из Брюсселя звучат голоса о том, что проблемы нужно решать на двусторонней основе.
В том числе это касается на данный момент и энергетики. То есть, в Брюсселе любят повторять слова о том, что балтийский регион является своеобразным энергетическим островом. Но на этом часто все и заканчивается. Очевидно, что нужны европейские инвестиции в данный сектор. Уже не говоря о том, что Литва, Латвия и Эстония являются членами системы БРЭЛЛ, в которую входят также Россия и Белоруссия. И со стороны Евросоюза до сих пор не видно особого энтузиазма, чтобы изменить эту ситуацию.
Поэтому Литва пытается использовать фактор членства в Евросоюзе в разных аспектах своей политики – и энергетической, и экономической, и в сфере «Восточного партнерства». Однако, пока можно говорить о том, что роль Брюсселя и Европейской помощи могла бы быть больше, чем та, что есть сегодня.
А.П.: Литовцев интересует, что происходит в России?
В.В.: Здесь нужно разделить население и власть. То есть, населению, по большому счету, все равно, что там происходит в России. Им также все равно, что происходит в Белоруссии, а иногда даже можно слышать, как простые литовцы ставят в пример Белоруссию своим властям. Возможно, есть такие настроения и в отношении Владимира Путина, дескать, и нам бы такого лидера! Хотя людей с такими взглядами, наверняка, единицы.
Что же касается власти, то, разумеется, она крайне озабочена, как член Евросоюза, проблемой выборов, отношением путинского режима к оппозиции. Крайне популярной в этом отношении фигурой является Навальный, Литву посещают такие оппозиционеры, как Рыжков, Гозман...
То есть, на властном институциональном уровне политика Литвы достаточно последовательна, а именно: с демократией в России не все в порядке.
О причинах конфликтов России со страной, ныне занимающей пост председателя Совета Европейского Союза и о возможных перспективах двусторонних отношений корреспондент «Голоса Америки» побеседовала в Вильнюсе с доктором политических наук Вадимом Воловым.
Анна Плотникова: Не секрет, что многие россияне считают, что Литва находится в глубокой экономической депрессии и из «витрины СССР» превратилась в задворки Евросоюза. Это мнение справедливо?
Вадим Воловой: Нельзя сказать, что все у нас так плохо. После распада Советского Союза Литва как государство пережила несколько этапов развития.
Конечно, страна достаточно тяжело пережила финансовый кризис в России 1998 года, потому что в то время литовский экспорт во многом был завязан на российский рынок. Однако, нет худа без добра – литовским предпринимателям этот кризис дал толчок для модернизации производства и для переориентации экспорта частично на европейское направление.
В то же самое время начался процесс евроинтеграции, и Литва успешно вступила в Евросоюз, где получила возможность воспользоваться структурной помощью и иными преимуществами. Можно вспомнить, что в середине нулевых годов бытовал термин «балтийские тигры», рост экономики Литвы, Латвии и Эстонии был достаточно высок.
Потом случился кризис 2008 года, который страны переживали по-разному. Конечно, следует признать, что лучше всего его пережила Эстония, потому что экономическая политика правительства была наиболее дальновидной. На втором месте оказалась Литва, экономика которой оказалась более развитой, чем у Латвии.
Для выхода из кризиса эти государства (в первую очередь – Литва и Латвия) выбрали политику жесткой экономии. Разумеется, населению пришлось стойко переносить связанные с этим тяготы, и как бы то ни было, это дало результаты – сейчас экономики Литвы и Латвии начинают постепенно приходить в себя.
Конечно, очень большое значение для экономического здоровья страны играет экспорт – как на европейском, так и на российском направлении. Поэтому то, что происходит сейчас – нельзя сказать, что это катастрофа глобального экономического масштаба для Литвы. Приходится слышать, что российские средства массовой информации преувеличивают зависимость литовского сельскохозяйственного сектора от российского рынка.
Тем не менее, это – достаточно важный сегмент литовского экспорта, поэтому если то, что случилось, примет затяжной характер, то это может отразиться на процессе экономического выздоровления страны.
А.П.: Насколько вредит экономическому восстановлению Литвы процесс эмиграции?
В.В.: Действительно, эмиграция – большая проблема литовского государства. Была проведена перепись населения, и, возможно, переписчики постарались подтвердить устоявшийся имидж страны, в которой живет более трех миллионов человек. Но, скорее всего, в Литве уже нет трех миллионов жителей. И процесс эмиграции принимает угрожающий характер. Это можно считать негативным аспектом евроинтеграции.
Приняты определенные меры программного характера, но пока их реализация оставляет желать лучшего, с учетом того, что в первую очередь решаются экономические проблемы на месте. И у Литвы, как государства, нет большого ресурса для действия сразу на нескольких стратегических направлениях. Было председательство в ОБСЕ, сейчас – председательство в Совете ЕС. В подобных случаях расставляются приоритеты и решаются главные проблемы, и для комплексного решения экономических проблем своей страны руки у власти еще не дошли.
А.П.: Как вы объясняете причины так называемой «молочной войны» с Россией?
В.В.: Очевидно, я не буду оригинальным в ответе на этот вопрос. Я никогда не придерживался ни русофильских, ни русофобских взглядов, но я считаю, что это – скорее, политический шаг со стороны России.
Относительно его причин в Литве есть несколько версий. Во-первых, это контекст переговоров с Газпромом по возможному новому договору. Однако, в большей степени возможно это связано с будущим саммитом «Восточного партнерства» и с Украиной, потому что Литва достаточно последовательно и принципиально ведет себя на данном направлении. И поскольку давление России на Украину и Молдову тоже, скорее всего, связано именно с этим (ожидаемым подписанием соглашения об Ассоциации Украины с ЕС – А.П.) то, вероятно, и действия в отношении Литвы это – тоже попытка как-то повлиять на страну.
А.П.: Чего Россия может добиваться от Литвы?
В.В.: Конечно, саммит «Восточного партнерства» пройдет, и на нем не будет объявлено, что Литва из-за санкций России отказалась от поддержки Украины. Но я думаю, что Россия хочет, чтобы Литва, как и некоторые другие страны Европы, подняла проблему Юлии Тимошенко, и на основе этого сказала бы, что пока рано подписывать с Украиной договор об Ассоциации с Европейским Союзом.
А.П.: Не секрет, что предыдущий президент Литвы Валдас Адамкус, как, кстати, и прежний президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, были для Кремля неудобными политическими партнерами.В этой связи нынешний литовский президент Даля Грибаускайте, которая владеет русским языком, более приемлемая для российского руководства фигура?
В.В.: Когда Даля Грибаускайте только заняла президентский пост в Литве, у многих, в том числе и у меня, были определенные ожидания, что, возможно, отношения с Россией претерпят определенные изменения в сторону потепления.
Однако, в процессе ее президентства, мнение многих экспертов по отношению к ней изменилось. И на данный момент можно констатировать: она является ярким правителем правого толка и она, по сути, говорит словами представителей Консервативной партии. У нее, кстати, очень хорошие отношения с Витаутасом Ландсбергисом, а как относятся литовские консерваторы к России, всем понятно. И на этом фоне ожидать от Дали Грибаускайте каких-то теплых чувств к России очень трудно.
Большего можно, допустим, ожидать от сегодняшнего правящего большинства в лице партии «Порядок и справедливость», которую возглавляет Роландас Паксас; Партии Труда, которую возглавляет Виктор Успасских и социал-демократов, которых возглавляет Альгирдас Буткявичюс. Здесь больше надежд на потепление.
А что касается самой России, то, я думаю, что для нее президенты маленьких стран не так важны при проведении внешней политики, как лидеры крупных держав.
А.П.: Можно ли сказать, что Литва хочет от России ослабления экономического давления? Потому что в политическом плане России трудно оказывать давление – ведь Литва член Евросоюза и НАТО.
В.В.: Да, есть такое понятие, как «структурная сила». То есть, когда государство является членом какой-то структуры, то автоматически, без определенных усилий у нее появляется совсем другой статус. И в данном случае Литва является членом и НАТО, и Евросоюза.
Однако, при этом следует четко понимать, что членство в Европейском Союзе еще не значит, что Брюссель будет яро защищать одну из стран ЕС в спорах с «большим соседом». То есть, на словах все может выглядеть очень красиво, и когда возникли проблемы с тем же молоком, Брюссель выразил озабоченность. Допустим, когда Европейская комиссия проводит расследование относительно Газпрома, Литва громко заявляет о том, что это, в том числе и благодаря ей.
Но следует понимать, что Брюссель – это такая же группа интересов (если не эгоистичных, то прагматичных), как та же Москва, или Вашингтон. То есть, первую скрипку там играют большие страны, и все игры затеваются в интересах крупных игроков. Если это будет иметь параллельный эффект и для маленьких стран, это хорошо. Но я далеко не уверен в том, что Брюссель встанет грудью за Литву, и в подобных случаях из Брюсселя звучат голоса о том, что проблемы нужно решать на двусторонней основе.
В том числе это касается на данный момент и энергетики. То есть, в Брюсселе любят повторять слова о том, что балтийский регион является своеобразным энергетическим островом. Но на этом часто все и заканчивается. Очевидно, что нужны европейские инвестиции в данный сектор. Уже не говоря о том, что Литва, Латвия и Эстония являются членами системы БРЭЛЛ, в которую входят также Россия и Белоруссия. И со стороны Евросоюза до сих пор не видно особого энтузиазма, чтобы изменить эту ситуацию.
Поэтому Литва пытается использовать фактор членства в Евросоюзе в разных аспектах своей политики – и энергетической, и экономической, и в сфере «Восточного партнерства». Однако, пока можно говорить о том, что роль Брюсселя и Европейской помощи могла бы быть больше, чем та, что есть сегодня.
А.П.: Литовцев интересует, что происходит в России?
В.В.: Здесь нужно разделить население и власть. То есть, населению, по большому счету, все равно, что там происходит в России. Им также все равно, что происходит в Белоруссии, а иногда даже можно слышать, как простые литовцы ставят в пример Белоруссию своим властям. Возможно, есть такие настроения и в отношении Владимира Путина, дескать, и нам бы такого лидера! Хотя людей с такими взглядами, наверняка, единицы.
Что же касается власти, то, разумеется, она крайне озабочена, как член Евросоюза, проблемой выборов, отношением путинского режима к оппозиции. Крайне популярной в этом отношении фигурой является Навальный, Литву посещают такие оппозиционеры, как Рыжков, Гозман...
То есть, на властном институциональном уровне политика Литвы достаточно последовательна, а именно: с демократией в России не все в порядке.
