Ровно год назад – 6 августа 2014 года – президент РФ Владимир Путин подписал указ «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации».
Согласно этому документу, сроком на один год накладывался запрет или ограничения на импорт в Россию сельскохозяйственной продукции США, Канады, стран Европейского союза, Норвегии, Австралии и Японии. Поводом для продуктового эмбарго стали экономические санкции, введенные западными странами в отношении России после аннексии Крыма и поддержки Кремлем вооруженных сепаратистов в двух областях юго-востока Украины.
Предполагалось, что образовавшиеся в результате эмбарго лакуны в продовольственном снабжении россиян удастся заполнить за счет продукции сельхозпроизводителей стран, входящих в Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана. Был даже введен в оборот специальный термин – «импортозамещение», обозначающий, по сути, возврат в доперестроечную ситуацию, когда на прилавках советских магазинов и рынков полностью доминировали продукты отечественного происхождения. О неизбежном побочном эффекте в виде тотального дефицита мясомолочной продукции (прежде всего – в провинции), старались при этом не упоминать.
24 июня этого года Владимир Путин продлил действие продуктового эмбарго еще на один год.
Ассортимент – меньше, цены – выше, качество – ниже
Cвои комментарии Русской службе «Голоса Америки» член президиума Российского аграрного движения дал накануне начала кампании по уничтожению продуктов питания из стран, попавших под российские контр-санкции.
Помощник главы Россельхознадзора Алексей Алексеенко перечислил регионы, где будут уничтожаться санкционные продукты: «Калининград, Санкт-Петербург, Брянск, Смоленск, Псков, южнее – Ростовская область, с другой стороны – Оренбургская область, Саратов, Алтай. Везде, где есть контрабанда», – заявил чиновник, добавив, что этот список может быть дополнен, в частности, Москвой и Московской областью.
Во исполнение приказа Владимира Путина, в четверг на границе с Беларусью задержаны три фуры персиков и капусты из стран Евросоюза. На Алтае рапортовали об уничтожении 100 кг санкционных продуктов, в числе которых – яблоки из Польши и Нидерландов, грибы из Польши и киви из Италии. А в Белгороде приступили к уничтожению 10 тонн сыра из стран, попавших под контрсанкции.
О том, что ассортимент сыров претерпел наиболее существенное уменьшение на российском продуктовом рынке, рассказал сопредседатель Союза потребителей России Анатолий Голов. «Достаточно много поступивших к нам обращений было связано с тем, что из магазинов исчез целый ряд товаров. И, в первую очередь, исчезли хорошие сыры, а жалоб на качество того, что продается у нас – масса. При этом цена продаваемого сыра выросла, как минимум, в два раза», - свидетельствует эксперт.
Суммируя жалобы, полученные Союзом потребителей России, Голов отмечает, что первая группа обращения связана с уменьшением ассортимента импортных товаров, вторая – с резким подорожанием российской продукции, и третья – со столь же заметным снижением качества того, что было произведено в порядке «импортозамещения». «Логика наших производителей понятна, – продолжает он: – предложение на рынке уменьшилось, а спрос сохранился. Увеличить объемы производства быстро невозможно, а поднять цену – запросто. И в результате многие пищевые предприятия переходят на менее качественные, но более дешевые в производстве товары, которые, к тому же сейчас стоят дороже, чем до введения санкций».
Анатолий Голов вспоминает, что в доперестроечные времена на прилавках продовольственных магазинов доминировали всего три сорта сыра: «костромской», «российский» и «советский». И те порой бывали дефицитом «Но ведь к хорошему быстро привыкаешь, – замечает сопредседатель Союза потребителей России. – Когда есть выбор, и когда ты можешь покупать хорошие товары, то отказываться от этих привычек значительно труднее. Но наши потребители начинают приспосабливаться. В новых условиях им приходится переходить на низкокачественные, но доступные товары. Однако в будущем это неминуемо скажется на их здоровье», – прогнозирует Анатолий Голов.
Вслед за продуктами – эмбарго на лекарства?
На здоровье граждан может сказаться и новая инициатива российских властей. В начале недели стало известно, что Минпромторг предлагает расширить список иностранных медицинских изделий, для которых устанавливаются ограничения при госзакупках. В новый санкционный список могут попасть дефибрилляторы, стоматологические медицинские изделия, аппараты ингаляционного наркоза, аппараты искусственной вентиляции легких. Также упоминаются в этой связи антисептики и дезинфицирующие препараты, марлевые салфетки и бинты, различные виды костылей, тростей и ходунков, а, кроме того - латексные презервативы для УЗИ и для профилактики борьбы со СПИД.
Соответствующий проект постановления правительства РФ размещен на портале проектов нормативных правовых актов.
Бывший главный санитарный врач России Геннадий Онищенко в этой связи заявил: «Резинотехнические изделия никакого отношения к здоровью не имеют» и продолжил, что ограничение на их госзакупки «просто заставит быть более дисциплинированным, более строгим и разборчивым в выборе партнеров, а может быть, окажет какую-то услугу нашему обществу в плане решения демографических проблем».
Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, экономист Дмитрий Травин, к которому «Голос Америки» также обратился за комментарием в связи с российскими контрсанкциями, заметил, что ему трудно по достоинству оценить все, что говорит Геннадий Онищенко. «Здесь, наверно, нужно использовать знаменитую библейскую фразу: “врачу, исцелись сам!”, – замечает Травин. И продолжает: – чем больше будет запретов, тем больше возникнет у нас и проблем».
При этом эксперт отмечает, что поднять российское сельское хозяйство и пищевую промышленность на приемлемый уровень теоретически еще возможно: «Период с 1998 года, то есть, с прошлого кризиса до нынешнего времени показал, что наши производители без всяких санкций заняли на отечественном рынке определенную нишу. Мы же не всю пищевую продукцию импортировали – что-то вполне успешно производила наша страна», - констатирует Травин.
Однако, по медикаментам и по медицинскому оборудованию ситуация значительно сложнее, потому что для их производства необходимы новейшие технологии. «В этой области все основано на научных разработках, которые ведутся с привлечением огромных масштабов финансирования и, как правило, на протяжении целого ряда лет», - подчеркивает Дмитрий Травин, отмечая, что именно так и происходит в Соединенных Штатах Америки, Канаде и странах Евросоюза.
«И если мы здесь введем санкции, то это будет означать острый дефицит на медицинском рынке, который, может быть, будет разрешаться с помощью контрабанды. И если контрабанда будет успешной, то это спасет какое-то количество жизней. А если неуспешной, то печальная картина нас ожидает», - опасается он.
И в заключение добавляет: «Единственное, на что можно надеяться – что такого рода ограничения будут вводиться только для государственных закупок. А это означает, что дефицит медицинских препаратов и аппаратов коснется только больниц, но в аптеках за свои деньги люди все-таки что-то смогут купить. И в частных медицинских центрах также оборудование будет. Но если будет всеобщее эмбарго, то это, конечно, катастрофа!», - подытоживает профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Травин.
«Потенциал огромен», но проблемы – еще больше
Корреспондент «Голоса Америки» в Санкт-Петербурге попыталась узнать, как сказалось уже введенное эмбарго на обеспечении продуктами питания жителей крупнейшего мегаполиса российского северо-запада, и насколько эффективной оказалась политика «импортозамещения».
Накануне годовщины введения эмбарго были опубликованы данные Петростата, согласно которым, сельхозпредприятиям ленинградской области не удалось за прошедшие 12 месяцев сколько-нибудь заметно нарастить производственные мощности. Увеличение в пределах 3% молочной продукции нивелируется снижением производства мяса и яиц. А рост посевных площадей, отведенных под выращивание злаков и картофеля был достигнут за счет значительного уменьшения участков земли для производство овощей, а также кормовых и технических культур.
Практически одновременно с данными Петростата подоспели сообщения о заметном росте цен на гречневую крупу и рис. Согласно данным ООО «ПроЗерно», за последнюю неделю июля неделю оптовые цены на гречку возросли на 1685 рублей, до 39 915 рублей за тонну. Одновременно цены на рис выросли на 3500 рублей за тонну и составили 39 835 рублей.
Со ссылкой на данные Федеральной службы государственной статистики, агентство «Росбалт» сообщило, что цены на продукты в России в июле снизились на 0,3% по сравнению с июнем, но поднялись на 18,6% в годовом исчислении. Снижение произошло за счет сезонного удешевления плодоовощной продукции. Вместе с тем, подскочили цены на шоколад, шоколадные конфеты, карамель, живую и охлажденную рыбу, овощные и рыбные консервы, сухие молочные смеси для детского питания, оливковое масло, черный перец (горошек), отечественное пиво и сливочное мороженое.
Председатель Союза садоводов Санкт-Петербурга, член президиума Российского аграрного движения Василий Захарьящев считает, что подсобные хозяйства Ленобласти мало изменят складывающуюся ситуацию. «Динамика резкого сокращения производства продуктов питания в личных подсобных хозяйствах, включая фермерские, сводит на нет все усилия по продовольственному обеспечению горожан», – жалуется Захарьящев.
Собеседник «Голоса Америки» подчеркивает, что ни одна страна в мире не имеет такого количества дачных участков, как Россия. «Более 62% сельскохозяйственной продукции производится в личных подсобных хозяйствах садоводами и фермерами. Наш потенциал в этом плане – огромен, несмотря на западные санкции, и те санкции, которые Россия наложила сама в плане импорта некоторых продуктов», – оговаривается председатель Союза садоводов Санкт-Петербурга.
Вместе с тем он отмечает: «Провозглашая громкие лозунги о борьбе с санкциями, мы не сделали самого главного – не предоставили доступных кредитов нашим индивидуальным товаропроизводителям. И подтвердили, что финансово-бюджетная система – одна из главных болезней российского общества».
В результате, по словам Василия Захарьящева, владельцам садов и огородов в отдаленных районах ленинградской области просто невыгодно вести свою продукцию в Санкт-Петербурга, ибо билет на электричку в оба конца превышает стоимость ведра клубники и нескольких ведер свежего картофеля. И получается, что крупнейшие рынки города забиты фруктами, овощами и ягодами с тех же складов, что поставляют свою продукцию гипермаркетам. То есть, из стран так называемого «дальнего зарубежья», не попавших под российские контрсанкции – преимущественно, из Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. «А на мясных прилавках я сам видел баранину из Австралии. Как она туда попадает – это уже отдельный разговор», – замечает Василий Захарьящев.
