Прошедшие в конце мая выборы в Европарламент показали, что популистские партии правого толка не смогли добиться перевеса и вряд ли смогут блокировать важные внешнеполитические инициативы.
Вместе с тем, продемонстрирована следующая тенденция: в странах как «Старой», так и «Новой» Европы наибольшего успеха добились партии евроскептиков, лидеры которых не скрывают положительного отношения к политике Владимира Путина. Исключением из правила является лишь Польша, где евроскептики придерживаются критических взглядов и на Кремль.
А страны, где уверенную победу одержали еврооптимисты силы, рассчитывают на дальнейшее укрепление трансатлантического сотрудничества. Одной из таких стран является Литва, министр иностранных дел которой Линас Линкявичюс дал интервью Русской службе «Голоса Америки».
Анна Плотникова: В конце мая в Литве состоялись президентские выборы и выборы депутатов Европейского парламента. Следует ли теперь ожидать какого-либо изменения, или корректировки внешнеполитического курса?
Линас Линкявичюс: Я не думаю, что будет корректировка основных направлений внешнеполитического курса, для этого нет никаких предпосылок. Конечно, появятся новые лица, возможны новые тактические решения, но наша стратегия остается такая же, и основа наших отношений, основываясь на ценностях, международных обязательствах, принципиальную позицию, они, конечно же, останутся, здесь нет никаких сомнений.
Что же касается Европарламента, то пока я рад отметить, что у нас нет популистских радикальных сил и не было с ними конкуренции. И все европарламентарии, которые выбраны (хотя, возможно, некоторые из них имеют радикальные взгляды), но они все проевропейские, и это тоже очень важно. И те предостережения - когда говорили, что тут будет коллапс, и после выборов в Европарламент мы увидим, что деструктивные силы получат преимущество - тоже не оправдались. Урок был очень важен, и эти сигналы восприняты обществом в Европе очень чувствительно. Но результаты таковы, что надо просто лучше работать, усиливать контакт с обществом, сплотить силы очень важно, но разговоры о том, что радикалы возьмут верх – тоже неправда. Так что я бы смотрел в будущее более оптимистически, несмотря на все вызовы и проблемы. Они есть во всех странах, и правительства там тоже меняются. Но все-таки сама тенденция показала, что, несмотря на вызовы, Евросоюз может за себя постоять, и проевропейские силы достаточно сильны.
А.П.: Несколько поподробнее об общих для Европы итогах выборов депутатов Европарламента. Некоторые эксперты высказывают опасения по поводу заметного успеха популистов и евроскептиков. Вы разделяете эту тревогу?
Л.Л.: Этот успех намечался. Мы давно говорили, что радикальные силы улучшат свой результат. Но в итоге он оказался не настолько хороший, как они надеялись. Но урок очень серьезный!
Раньше в Европарламенте было две основные политические силы: правые, то есть «Народная партия», и социалисты. И они диктовали, что называется, политическую моду и все условия. А сейчас этих двух партий недостаточно, и нужны другие для того, чтобы создавать коалицию. Возможно, это будет блок с «Зелеными», возможно – с либералами. И это показывает, что разным политическим силам, которые себя видят проевропейскими, необходимо сплотиться, и в этом заключаются изменения. Так что говорить о том, что расклад в Европарламенте настораживает, это правильно. Поскольку есть Великобритания, еще не вышедшая из ЕС, и неизвестно, выйдет ли она. Или, скажем, ситуация во Франции - где Ле Пен победила блок Макрона. Величина этих радикальных популистских сил не такова, чтобы заслонить традиционные рациональные, системные партии. И если этот урок будет изучен, если будут сделаны выводы, то в будущем ситуация станет другой.
А.П.: Избранный президент Литвы Гитанас Науседа сказал, что первый визит в качестве главы государства он планирует нанести в Польшу. Кроме того, он заявил, что намерен регулярно встречаться с лидерами других балтийских стран. Это – просто жесты доброй воли, либо в отношениях между Литвой и Польшей с одной стороны, и Литвой и двумя другими балтийскими государствами с другой стороны есть некие проблемы?
Л.Л.: Нет, я бы так не сказал. Во-первых то, что он думает и как воспринимает (данную ситуацию) – это объяснит он сам или его окружение. Пока он еще только избран и не начал работать. Но что касается контактов с Польшей, то они последнее время только улучшаются, стали более интенсивными не только в плане обороны и безопасности, но и в таких областях как инфраструктура, транспорт, электричество, газ и так далее. Тут у нас очень много общих проектов. Ведь это наши соседи и такое внимание оправдано и понятно. Что касается Балтийских стран, то мы всегда были тесно связаны с ними. Но нельзя забывать, что у нас еще по соседству есть северные страны. И этот Северо-Балтийский формат – «Северная восьмерка», и здесь даже арифметика показывает изменения – поскольку раньше этот формат назывался «5 плюс 3» – пять северных стран и три балтийские, то сейчас это стало «восьмеркой». Это также показывает степень интеграции, а не только сотрудничества. Так что вот эти направления остаются. А если еще назвать США, Германию, то это наши традиционные стратегические партнеры. Германия даже здесь физически присутствует. Солдаты из этой страны помогают укреплять безопасность в нашем регионе. И это тоже очень важный вклад в наше сотрудничество. Поэтому здесь я не вижу каких-то изменений.
А.П.: Какими Вам видятся в ближайшее время литовско-американские отношения? Российские власти упрекают ряд государств ЕС (в частности – Балтию и Польшу), что они слишком зависимы от Вашингтона и не позволяют себе самостоятельности, буквально – «находятся под пятой» Вашингтона. Что Вы думаете по этому поводу?
Л.Л.: Под «пятой» трудно находиться, поскольку в этом случае действуют другие принципы отношений. Мы же сами видим стратегическую важность отношений с США, сами уделяем этому внимание и сами призываем к более тесному сотрудничеству. Здесь никто на нас не нажимает и не пытается загнать «под пятку», наоборот, это мы пытаемся как можно активнее включить США в решение вопросов безопасности Европы и нашего региона – в частности, в отношения НАТО и Евросоюза, и так далее. В этом и есть разница. Если кто-то навязывает свое влияние или если какая-то страна видит ситуацию в соседних странах, как в своем собственном дворе, то это одно дело. А если мы видим равноправные и партнерские отношения, то трудно назвать это зависимостью. Все-таки надо чувствовать ситуацию изнутри.
Еще раз добавлю, когда кто-то рисует такие картины, что в НАТО, якобы, есть какие-то «номинальные члены» и те, которые решают все за всех и диктуют остальным свою волю, то смею напомнить, что я сам работал в этих структурах много лет. И могу уверенно сказать, что, независимо от величины государства, его важность, его роль, уважение к нему и его мнению очень важны. Достаточно вспомнить, что решение всех вопросов, будь то принятие новых членов, или финансирование, или проведение военных операций производится только консенсусом. Если хотя бы одна страна против – неважно, Люксембург это, или Литва, или Норвегия, не обязательно, чтобы это были США, Франция или Германия – вопрос не решается. И этот механизм работает!
Так что говорить, что взаимоотношения стран евроатлантического сообщества не отвечают принципам демократического сотрудничества, можно только не зная ситуации. Здесь действует совершенно другой уровень отношений в принципе! И главное, что никто их не навязывает. Сама суверенная страна выбирает уровень интеграции, интенсивность сотрудничества. И в данном случае США для нас являются стратегическим партнером.
А.П.: Новый президент выбран не только в Литве, но и в Украине. С 2014 года – с момента незаконной аннексии Крыма и оккупации части Донбасса пророссийскими сепаратистами – Литва оказывала Украине поддержку и на государственном уровне и по линии волонтерских движений. Может ли теперь как-то измениться «украинский вектор» литовской внешней политики, или он останется неизменным?
Л.Л.: Наш вектор неизменен. Об этом я говорил тогда еще избранному президенту Украины Владимиру Зеленскому, когда встречался с ним в Киеве в конце апреля. У нас был очень хороший разговор, и я ему еще раз повторил, что наши отношения не изменятся. Мы поможем Украине, сколько возможно, где возможно и в тех областях, где она будет считать это важным. Мы ни в коем случае не будем навязывать свои советы, но там где нас попросят, мы будем как всегда активно себя вести.
Как будет вести себя Украина – увидим, заявления звучат амбициозные. Страна действительно переживает, мягко говоря, нелегкий период, очень трудный, драматический... Украина проводит очень болезненные реформы, некоторые пока удаются не очень эффективно. Например, борьба с коррупцией. Это, очевидно, было одной из причин, почему была «наказана» предыдущая власть. Но, согласитесь, что страна показала, что она не собирается сворачивать куда-то в другую сторону или вообще обратно. Хотя такие надежды были у некоторых – что страна покажет, что этот путь не для Украины... Но предыдущую власть избиратели наказали за неудачную борьбу с коррупцией и сказали нынешней власти, что придут снова и выскажутся, если что-то будет делаться не так.
Так что все зависит от Украины, от мотивации, мобилизации политических сил, от сплоченности. Насколько они сумеют в то же время вести и военные действия против агрессии. Все-таки против них большая сила работает, как мы знаем. И в то же время надо проводить реформы. И, конечно, мы поможем всем, чем можем и будем надеяться на перемены. Поскольку, скажем откровенно, пока там никаких позитивных перемен ни на фронте, ни в других областях не видим. Это один из очень важных вызовов, которые, я думаю, надо понять правильно. Он не только для Украины, но и для западных демократий, поскольку, если мы говорим о ценностях, о праве выбора и так далее – это все звучит красиво, но если это право не будет защищено, то какая цена этому праву? И мы должны понять, что это, все-таки, атака и против тех ценностей, на которых мы стоим, и на которых мы построили свои организации, и здесь мы должны занять правильную позицию. Смотреть объективно и бесстрастно не получится, поскольку давайте не забывать, что страны «Восточного партнерства» – а точнее пять из шести этих стран – имеют на своей территории замороженные или активные военные конфликты из-за геополитического выбора этих стран.
Вот вам и ответ на ситуацию. Это – не только технические и экономические процессы, не только вопросы свободной торговли и так далее. Это геополитический процесс, и в нем мы не должны быть только наблюдателями.
