Алексей Навальный – известный общественный деятель и популярный блогер, выступающий за защиту прав миноритарных акционеров и борьбу с коррупцией. Навальный стал инициатором проведения ряда расследований по фактам хищений государственных средств – последней его инициативой стала публикация документов о компании «Транснефть».
Алекс Григорьев: В значительной степени ваш блог напоминает сайт WikiLeaks – вы публикуете документы, к которым по разным причинам нет открытого доступа. Однако, в отличие от WikiLeaks, вы выдвигаете конкретные требования к российским властям и бизнес-структурам. Насколько часто ваши требования выполняют?
Алексей Навальный: Вы совершенно верно отметили мое главное отличие от WikiLeaks: я не только публикую документы, но и обозначаю, что есть подозрения в совершении преступления, которое совершили конкретные люди, и я предлагаю всем конкретный механизм преследования этих людей в уголовном и гражданском порядке.
Естественно, сейчас российские власти пытаются игнорировать все это. Чаще всего они считают, что лучшая оборона – это нападение. Но в данном случае они пытаются сделать вид, что вообще ничего не происходит. Компания «Транснефть» и Счетная палата не подтверждают и не опровергают подлинность документов. Не опровергают, потому что документы подлинные, но они не могут подтвердить их подлинность, потому что это автоматически приведет к признанию, что они совершили серьезное преступление.
А.Г.: В России неоднократно объявляли войну коррупции – в последний раз это сделал президент Дмитрий Медведев. На ваш взгляд, эти кампании привели к каким-то позитивным результатам?
А.Н.: Кампании о борьбе с коррупцией декларируются в среднем раз в год. Путин создал специальную антикоррупционную комиссию в первый год своего президентства. Однако мы видим, что ничего не происходит.
Ситуация с опубликованными мной документами показывает, что происходит обратное – уровень коррумпированности правительства растет. На примере «Транснефти» видно, что люди украли миллиарды, и высшее политическое руководство страны знало об этом. И что делает премьер-министр Владимир Путин? Он назначает главного подозреваемого руководителем олимпийской стройки.
А.Г.: Ряд международных организаций – вероятно, наиболее известна Transparency International, –периодически публикуют рейтинги развития коррупции в различных государствах мира, в том числе и в России. На ваш взгляд, насколько объективы эти рейтинги?
А.Н.: К некоторым из этих рейтингов есть вопросы по методологии, но в целом они достаточно точно отражают динамику изменения ситуации в России: страна становится все более коррумпированной. Уровень коррупции, ее безнаказанность и наглость коррупционеров растут.
Если рейтинги Transparency International российское правительство может отвергнуть, то на днях организация GRECO (Европейская группа государств против коррупции – European Group of States against Corruption – А.Г.), в которой состоит Россия, также оценила ситуацию в нашей стране. GRECO поставила России «неуд» за борьбу с коррупцией, потому что никаких конкретных шагов по борьбе с этим злом предпринято не было – кроме совершенно декоративных действий.
А.Г.: Что нужно сделать для того, чтобы исправить ситуацию?
А.Н.: Есть ряд очень простых и очевидных шагов, которые могут улучшить ситуацию буквально завтра. В первую очередь это касается госкомпаний или компаний, действующих под государственным контролем, которые и являются главным источником коррупционных действий.
Нужно, во-первых, предпринять шаги по увеличению прозрачности таких компаний: все чиновники, которые заседают в советах директоров, должны быть изгнаны, а на их место должны быть поставлены независимые директора. Необходимо обязать компании публиковать такие документы, как протоколы заседаний советов директоров – не будет никакой проблемы, если их выкладывать в Интернет. Для супергоспроектов – наподобие Олимпиады, Сколково, саммита АТЭС – должны быть применены достаточно простые процедуры по организации тендеров, конкурсов и публикации всей информации.
Посмотрите, как работала «Транснефть» – это же совершенно секретная стройка. Такое ощущение, что не трубу прокладывали, а строили ракетный крейсер! Где есть секретность – там и процветает коррупция.
Все документы должны быть открыты там, где речь не идет о государственной и коммерческой тайне. Конечно, коррупция от этого не исчезнет, но воровать станет гораздо сложнее. И если в результате этих мер воровать будут не тридцать, а пять процентов, то это уже будет грандиозный успех.
А.Г.: В России блогеры в последнее время стали пользоваться все большим влиянием – на их публикации все чаще реагируют власти. С чем, на ваш взгляд, это связано?
А.Н.: В случае с «Транснефтью» внимание общества было привлечено колоссальным масштабом хищений. Четыре миллиарда долларов, которые, как я предполагаю, были украдены, это четыре годовых бюджета Кировской области. Это колоссальные деньги!
Что касается феномена блогов вообще, то интернет-дневники стали единственным реальным средством массовой информации и единственным местом, где распространяется правдивая информация. Чтобы узнать что происходит в стране, власть имущие не смотрят Первый канал – ведь они указывают Первому каналу, какие новости там должны быть. О том, что происходит на самом деле, пишут блогеры и небольшое количество свободных СМИ.
Российские власти игнорируют значительную часть акций, которые происходят в Интернете. Но если десятки тысяч людей реагируют на какую-то проблему, то возникает вопрос – сколько бы россиян отреагировало, если бы это показали по ТВ.
К сожалению, власти зачастую пытаются эту информацию зажать, дискредитировать людей, которые распространяют неудобные для них факты. То есть, они используют стратегию противодействия, а не стратегию решения проблем.
А.Г.: После того, как ваше имя стало широко известным, а ваш блог вошел в число наиболее популярных блогов Рунета, стали ли вы получать новые документы?
А.Н.: Каждая моя успешная или частично успешная кампания приводит к тому, что на меня обрушивается вал компромата – и реального, и вымышленного. После того как мы успешно отменили несколько липовых аукционов по закупке информационных услуг, ко мне ежедневно стали приходить десятки писем с описанием конкурсов, которые, по мнению авторов, являются жульническими. Конечно, я могу писать жалобы по каждому из этих фактов, но я не могу заменить прокуратуру и милицию.
А.Г.: Вы учитесь в Йельском университете. Вы приобрели какие-то полезные для ваших кампаний знания?
А.Н.: Мое обучение закачивается. Я сосредоточился на том, как можно использовать американскую и европейские юридические системы для того, чтобы преследовать наших жуликов. Нужно помнить, что жулики деньги воруют в России, а инвестируют их в США, Европе и т.д. С формальной точки зрения, это отмывание денег, которое является уголовным преступлением. У меня появилось некое понимание того, как можно использовать западные системы с тем, чтобы преследовать людей, которые совершают преступления на территории России.
