В четверг на заседании Совета Безопасности ООН, на котором обсуждались проблемы Ирака, глава американской делегации Сюзан Райс заявила, что Соединенные Штаты будут и далее противостоять ядерным амбициям Тегерана и его поддержке международного терроризма. При этом Райс подчеркнула, что США будуть поощрять Иран и Сирию к тому, чтобы стать «конструктивными региональными игроками».
Высказывание американского посланника немедленно вызвало критику со стороны представителя Ирана Мухаммада Кхази, который назвал утверждения о ядерных амбициях его страны «беспочвенными». Иранский дипломат выразил сожаление, что «снова приходится слышать все те же необоснованные обвинения, которые «многократно озвучивала предыдущая администрация».
Президент Обама в своих выступлениях несколько раз говорил о том, что ждет от Ирана демонстрации готовности к диалогу. Президент Ахмадинеджад приветствовал эти слова американского руководителя, но оговорился, что переговоры могут проходить только в атмосфере «взаимного уважения».
К чему в сегодняшней ситуации могут привести задушевные беседы двух еще недавно заклятых врагов? По мнению многих западных аналитиков, ядерные разработки в Иране носят необратимый характер. Подтверждением этому стал пробный пуск электростанции в Бушере, который был осуществлен 25 февраля. И хотя на АЭС вместо обогащенного урана используется свинец, было объявлено, что в случае успеха испытаний он будет заменен на уран. Специально для этого Россия поставила на Бушер 87 тонн ядерного топлива.
Таким образом, Иран приблизился к давно желаемому статусу ядерной державы, с которой вынуждены будут считаться во всем мире.
Москва, пытаясь оставаться ключевым игрком в американо-иранском противостоянии, настаивает на том, что отработанное ядерное топливо Иран будет возвращать в Россию. Но вероятность того, что Тегеран откажется соблюдать условия этой договоренности слишком велика. И не следует думать, что Израиль решится прибегнуть к тем же мерам, что в 1980 году в Ираке, тем более что Бушер – не единственный иранский атомный объект.
На Западе понимают, что Россия, в принципе, ничего не «заработает», если Иран станет ядерной державой; более того, здравый смысл подсказывает, что России опасно иметь на своих южных рубежах «атомного» соседа. Тем не менее, Кремль готов разыгрывать иранскую карту даже с очень серьезным риском для себя. Некоторые аналитики относят это за счет «загадочности русской души».
На самом деле ничего загадочного здесь нет, и расчет Москвы прост: поскольку сам Иран не располагает атомным сырьем, АЭС в Бушере не сможет самостоятельно продолжать работу над созданием ядерной бомбы. Зависимость Ирана от России становится неотъемлемой составляющей двусторонних отношений на длительный период. И эту зависимость Кремль намерен эксплуатировать при любом раскладе, независимо от того, наладятся его контакты с Вашингтоном, или опустятся до глубокого минуса.
Вашингтон же, судя по всему, будет приветствовать нейтралитет России в иранском вопросе, нейтралитет, за который ориентировочная цена уже объявлена: уступки по ПРО и нераспространение НАТО в республики бывшего СССР.
Чем же вызвано тогда довольно резкое заявление посланника США в ООН? Что это, тактический ход, или все же декларация готовности отозвать свои мирные инициативы, если Иран не выкажет уступчивости?
Если Россия намерена разыгрывать иранский козырь в игре с Вашингтоном длительное время, мы, к сожалению, не скоро получим ответы на эти вопросы.
