Книга Роберта Лейси называется «Монарх: жизнь и правление Елизаветы II» [Robert Lacey Monarch: The Life and Reign of Elizabeth II, Free Press], ее выход был приурочен к золотому юбилею – 50-летию пребывания Елизаветы на английском троне, но мы ее вспоминаем четыре года спустя в связи с 80-летием британской королевы. Книг о царствующей, но не правящей королеве и ее семье уже наберется на целую библиотеку, но почти все они принадлежат к жанру, который по Достоевскому можно назвать «История одной семейки», или, если наши языковые нравы не слишком пуританские, то последней строкой той частушки, которая начинается «Калина-малина, сбежала дочка Сталина, Светлана Аллилуева…» Вот такая семейка!
Семья – ключевое понятие в книге Роберта Лейси, которая отличается от всех остальных серьезностью тона, что не делает ее менее занимательным чтением. Центральные персонажи истории, рассказанной Робертом Лейси, как и должно быть в истории семьи, – мама и папа. Королева и ее муж принц Филип. Принц-регент в этом монархическом браке – не просто некая приставка, необходимая для продолжения династии и выбранная за безупречность генеалогии. Если неустойчивый характер принцессы Дианы принято объяснять трудным детством, то трудное детство привело к противоположным результатам в случае ее свекра. В то время как его отец проматывал остатки семейного состояния в Монте-Карло, а полубезумная мать доверительно сообщала друзьям, что является любовницей Иисуса Христа и Будды, Филип как офицер британского флота в восемнадцать лет отправился на войну, воевал храбро, не пользуясь никакими привилегиями.
Юная принцесса и храбрый моряк действительно были влюблены друг в друга. В 1947 году Елизавета приехала в Кейптаун, где в то время базировался крейсер, на котором служил Филип. Там, в кейптаунском порту, ей исполнился 21 год, и по этому поводу она выступила с первым в своей жизни радиообращением. Она сказала: «Все очень просто. Я заявляю вам, что всю свою жизнь, будет ли она долгой или короткой, я посвящу служению вам и нашей великой имперской семье, членами которой мы все являемся. Но нести бремя этой ответственности мне не хватит сил, если вы не присоединитесь ко мне. Я призываю вас быть со мной».
«Трудно отделаться от подозрения, говорит историк, что молодая принцесса специально написала этот текст таким образом, чтобы он звучал как обращение к подданным Британской империи – и в то же время как личное обращение к жениху». В том же году они поженились, и через три месяца после королевской свадьбы Елизавета была беременна Чарлзом.
Этому браку по любви уже 55 лет. Как ни стремилась желтая пресса накопать компромат на Филипа, ей не удалось за все эти годы приписать ему хотя бы мелкую интрижку. Лейси приводит поистине джентльменское высказывание мужа королевы по этому поводу: «Как бы я мог изменить ей – ведь она не могла бы отплатить мне таким же способом».
Зато уж, как мы все знаем, следующее поколение Виндзоров подкармливало желтую прессу более чем щедро. Апогея королевские скандалы достигли в 1992 году. В апреле развелась с мужем принцесса Анна. В августе в бульварных газетах появились фотографии невестки, герцогини Йоркской, на пляже без лифчика в компании мужчины, который игриво покусывал ей пальчик на ноге. Тогда же мерзавцам-журналистам удалось подслушать и записать на пленку ночные разговоры по телефону принцессы Дианы с приятелем, владельцем автосалона. Говоря о королевской семье, Диана использовала выражения, которые я здесь процитировать не могу. Равным образом не могу процитировать и так же подслушанные и опубликованные в ноябре разговоры принца Чарлза с его подругой Камиллой Паркер-Боулс. Недаром королева назвала 1992 год «annus horribilis» – год ужаса.
Она не знала тогда, что пять лет спустя настанет год испытания. Кризиса, подобного тому, который вызвала смерть жены принца Чарлза в автомобильной катастрофе, английская королевская семья не знала с тех пор, как Карлу I отрубили голову в 1649 году.
И тут пора сделать отступление и задать себе вопрос: а почему, собственно говоря, нас должна интересовать эта мыльная опера? Англичане сохраняют свою декоративную монархию как милую и забавную традицию, к тому же и привлекающую туристов. Не так ли?
Нет, не совсем так. Джордж Оруэлл, наверное, самый умный наблюдатель английской жизни нового времени, писал по поводу празднования юбилея Георга V, дедушки нынешней королевы, в 1935 году: «В лозунгах на улицах Лондона соединялись преданность королю и ненависть к богатым. Например, «Да здравствует король, долой домовладельцев!» …Наглядно было, насколько жива идея, что король и простонародье заодно против правящих классов».
Можно сколько угодно разоблачать поверхностность образа Дианы как «народной принцессы» – все ее «хождения в народ» были чисто символическими, сама она жила и умерла, как живут и умирают сверхбогатые прожигатели жизни, но символизировать нечто – это и есть то служение, которого ждут британцы от своих монархов. Что же именно символизируют Виндзоры? Семью – основную ячейку любого общества. Семью – с сильными, надежными мамой и папой, доброй бабушкой, детьми, невестками, внуками, у которых, как и в наших с вами семьях, масса проблем.
Первой реакцией страны на гибель Дианы была враждебность к не любившей невестку королеве, но так же, как в 1947-м году, Елизавета нашла верные слова, чтобы обратиться к своей стране в 1997-м. После своей речи она вышла в трауре к толпе. Маленькая девочка протянула ей букет из пяти роз. «Хочешь, чтобы я для тебя положила их туда?» – спросила королева, указывая на гору цветов у ограды дворца. «Нет, ваше величество, это для вас», – ответила девочка. И толпа зааплодировала. Британская монархия была спасена.
