В следующем году будет отмечаться столетие со дня рождения Дмитрия Шостаковича. В преддверии юбилея в Нью-йоркском Линкольн центре прошла серия концертов камерной музыки великого композитора. «Голос Америки» встретился с куратором серии, американской пианисткой Анн-Мари Макдермотт и живущим в Нью-Йорке музыковедом Соломоном Волковым.
В творчестве известной американской пианистки Анн-Мари Макдермотт особое место занимают произведения Прокофьева и Шостаковича. В сочинениях этих русских композиторов ее особенно привлекает многогранность эмоций: «Композиции Шостаковича требуют от исполнителя полной отдачи, - говорит она. - Я преклоняюсь перед его способностью найти музыкальное выражение тех многосложных эмоций, которые испытывали его соотечественники в самые трудные моменты истории».
Тем не менее, в программу концертов вошли и легкие произведения Шостаковича, свидетельствующие о свойственном ему чувстве юмора.
Музыковед Соломон Волков 25 лет назад опубликовал в Америке мемуары Шостаковича, а его книга «Шостакович и Сталин: художник и царь» была в прошлом году опубликована, как на русском, так и на английском языках. Он отмечает, что в последние годы авторитет композитора в Америке неуклонно растет: «Мы в России выросли с Шостаковичем, впитали в себя все эти сумрачные мелодии, тяжеловесные ритмы, мрачную оркестровку. Музыка Шостаковича была у нас в крови… Она была нашим внутренним дневником; это было то сокровенное, что мы пытались утаить от властей. Шостакович отразил суть тоталитарного режима. Я всегда думал, что эта музыка должна быть совершенно чуждой американской аудитории. Но выяснилось, что этот страх перед давлением государства на личность, это желание отстоять свою индивидуальность в мире, где различные институты пытаются лишить индивидуальность ее единственности, самостоятельности, которые хотят заставить тебя покупать что-то, голосовать за кого-то – музыка Шостаковича оказалась релевантной для американского интеллигента.
По мнению Анн-Мари Макдермотт, музыка Шостаковича приобрела новый резонанс в Америке после трагедии 11 сентября: «Тогда мы впервые испытали страх… Большинство из нас впервые столкнулось со столь мрачными силами, в то время как Шостакович жил с ними постоянно».
Серия концертов в Центре Линкольна прошла с аншлагом и завершилась исполнением последнего сочинения Шостаковича – сонаты для рояля и скрипки, в которой композитор цитирует Лунную сонату Бетховена. По словам Анн-Мари Макдермотт, эта композиция берет за душу и не отпускает.
Соломон Волков, тесно общавшийся с Дмитрием Дмитриевичем в последние годы жизни композитора, вспоминает, что Шостакович осознавал приближение смерти: «Он говорил, что ощущает себя «стеклянным», и что ему кажется, что он может разбиться. У него было ощущение, что любое неосторожное движение может привести к непоправимым последствиям. Он действительно уже был хрупким, и в нем все уже надламывалось… С какого-то момента все его творчество стало непрекращающимся реквиемом по самому себе. Он сам об этом говорил, в свойственной ему дадаистской манере: мол, никто не напишет в память обо мне музыку, так я сам напишу».
«Я думаю, что каждый из нас испытывает очень разные эмоции, хотя мы не всегда отдаем себе в этом отчет, - говорит Анн-Мари Макдермотт. - Человек не всегда счастлив, мы также испытываем глубокие переживания, печаль, пустоту. И музыка Шостаковича передает катарсическое ощущение эмоциональных взлетов и падений. Мне хочется привлечь к этому репертуару более широкую аудиторию».
