ВАШИНГТОН —
Трансформация кавказского подполья по ближневосточному типу и урбанизация военных действий на фоне силового уклона в политике Москвы – эти процессы обсуждают сегодня эксперты по обе стороны Атлантики. Прогнозируя эскалацию насилия с обеих сторон (сопровождающуюся массовыми нарушениями прав гражданского населения), дальнейшее отчуждение региона и возможность выхода конфликта за пределы Северного Кавказа, аналитики задаются и вопросом о способности российских властей обеспечить безопасность спортсменов и гостей зимней Олимпиады-2014 в Сочи. И отмечают одновременно, что закрытость региона для международных мониторинговых групп и журналистов будет препятствовать объективной оценке ситуации.
«Возвращение армии на Кавказ»
В среду 10 октября член Национального Антитеррористического Комитета РФ, вице-спикер Совфеда Александр Торшин заявил, что «ситуация на Северном Кавказе контролируется» и что «разговоров о том, что там сейчас ведутся какие-то масштабные контртеррористические операции, не было».
Накануне американская Financial Times сообщила о бомбежке военной авиацией целей в Дагестане. Ранее, согласно сообщениям российских СМИ, авиационные и ракетные удары наносились по объектам в Ингушетии и Кабардино-Балкарии.
Комментарий вице-спикера Торшина в прессе расценили как опровержение широко обсуждаемой на этой неделе темы о «возвращении армии на Северный Кавказ».
По мнению аналитиков «Голоса Америки», как с точки зрения военной активности сторон, так и с точки зрения эффективности стабилизационных усилий Кремля, конфликт на Северном Кавказе вышел за рамки контртеррористической операции. Что, в условиях монополии силовых структур на контроль над ситуацией, не приводит к успехам в задаче обеспечения безопасности.
«Армия на Кавказе воюет, но об этом молчат»
«Хотя это официально не признается, армейские подразделения регулярно задействуются в операциях на Кавказе, но сделать они ничего не могут, потому что при очень сложной нестабильности полагаться только на танки и артиллерию невозможно. Это не те инструменты, которые могут обеспечить победу», – констатирует старший научный сотрудник Института Брукингса (Brookings Institution) в Вашингтоне Павел Баев.
По данным главного редактора Agentura.ru Андрея Солдатова – специалиста по расследованию деятельности спецслужб – факт использования армейских сил на Кавказе в период после второй чеченской кампании до сих пор не доказан: «на этот счет нет подтвержденных данных», – подчеркивает журналист. Именно поэтому, убежден Солдатов, важна утечка из НАК и Генштаба.
«Получается, что на уровне главной структуры, которая координирует борьбу с терроризмом на Северном Кавказе, признается, что всеми силами и средствами, которые находятся в распоряжении НАК, справиться с ситуацией не удалось. Фактически, это признание того, что избранная стратегия неэффективна», – отмечает Солдатов.
Утечка информации о применении армии на Кавказе, считает американский аналитик и автор блога «Window on Eurasia» Пол Гобл (Paul Goble), – это «признание Москвой своей неспособности установить стабильность на Северном Кавказе, индикатор того, что подразделения МВД и ФСБ не справляются с задачами».
По мнению Павла Баева, в Москве «созрело, хотя и с запозданием, осознание того, что ситуация выходит из-под контроля». Однако, продолжает Баев, «ни настоящего понимания сути происходящего, ни инструментов воздействия на ситуацию» у Кремля нет.
Павел Баев полагает, что Москва, возможно, попытается «напугать» кавказское подполье: «Надо что-то делать, а что делать, никто не знает, поэтому производятся такие угрожающие жесты». Однако, уверен аналитик, «никакого эффекта эти угрозы не произведут». К серии «угрожающих жестов» аналитик относит и прошедшие командно-штабные учения Кавказ-2012 – по его словам, «бесцельные и бессмысленные».
Способность Москвы удерживать силовой контроль на Кавказе путем ротации спецподразделений НАК сейчас значительно ослаблена нарастающей необходимостью присутствия подобных подразделений и в других регионах России, полагает ученый: «У всех спецподразделений сейчас сильно прибавилось дел в своих регионах. К примеру, Московский ОМОН на Кавказ уже не перебросишь, потому что у него теперь и в Москве дел полно».
Урбанизация войны
Применение армии, считает Баев, – крайняя мера, но и она не поможет Москве решить проблему контроля, «потому что армия не подготовлена к операциям в условиях городской войны на Кавказе». Это мнение разделяет и Пол Гобл, который подчеркивает, что российская армия не прошла спецподготовки для ведения направленных военных действий против партизанских групп.
«У России нет стратегии ведения войны с партизанским сопротивлением. США создали такую стратегию в Афганистане, и она показала себя очень эффективной в борьбе с Талибаном», – отмечает директор вашингтонского Джеймстаунского фонда (The Jamestown Foundation) Глен Ховард.
Ховард подчеркивает, что Россия «не хочет признать тот факт, что на Кавказе она имеет дело с партизанским сопротивлением». По мнению аналитика, войсковые операции в городских условиях на Кавказе приведут в конечном счете к «огромному скачку уровня ненависти населения к власти и силовым структурам, представляющим Москву». По словам Ховарда, «это – ужасающая ошибка».
«Ближневосточный поворот» и кавказские салафиты
Павел Баев критически относится к звучащим в Москве оценкам исламского движения на Кавказе как части террористической сети «Аль-Кайды»: «Это могло быть частично правдой несколько лет назад, – констатирует он, – но сейчас "Аль-Кайда" ни при чем».
По мнению эксперта, кавказских салафитов следует рассматривать как «продолжение политического ислама, влияние которого стремительно растет на Ближнем Востоке, к примеру – "Братьев мусульман", которые пришли, в конце концов, к власти в Египте».
Ближневосточные параллели приводит и Глен Ховард: «Нанесение воздушных ударов по целям внутри России по своим собственным гражданам наводит на параллели с ситуацией в Сирии. Это все очень похоже на то, как режим Асада воюет с собственным населением», – считает аналитик.
По словам Ховарда, попытка Москвы решить проблемы в Чечне с помощью армии привела к тому, что насилие и сопротивление охватило новые территории и теперь режим контртеррористической операции объявлен на всем Северном Кавказе.
Президент Путин и Олимпиада в Сочи
По мнению Пола Гобла, у президента Путина есть основания для беспокойства. Российский лидер «осознал, что проводимая им на Кавказе политика вернется к нему бумерангом», считает политолог.
«Кавказский бумеранг» способен нанести президенту Путину два существенных удара, полагает американский аналитик: «Во-первых, его главное достижение – устранение угрозы территориальной целостности России – оказывается неправдой. Во-вторых, рост угрозы безопасности на Кавказе – очень серьезное препятствие к привлечению спортсменов и гостей на Олимпиаду в Сочи, а это – проект, важный для его личного престижа».
«Мне трудно представить себе, как можно бомбить своих граждан на одной стороне Кавказского хребта в Дагестане и одновременно приглашать мир на Олимпийские игры в Сочи на другой стороне хребта», – отмечает в этой связи Глен Ховард.
Пресс и пресса
По мнению аналитиков, усиление давления приведет в данном случае к росту сопротивления. «История показывает, что использование крупных военных подразделений в окружении недовольного местного населения, не способствует умиротворению, но ведет к росту сопротивления», – убежден Пол Гобл. Аналитик прогнозирует «трагическую интенсификацию насилия по обе стороны конфликта».
Андрей Солдатов отмечает, что мирное население оказалось заложником ситуации. По его мнению, наравне с неверной стратегией силового решения, ситуацию усугубляет и отсутствие диалога между российскими спецслужбами на Кавказе и религиозно настроенной молодежью: «Это два мира, которые сталкиваются друг с другом, и при этом столкновении гибнут мирные жители, которые совершенно не понимают, почему они должны симпатизировать гибнущим с той или с другой стороны».
Пристальное внимание мира и свободный доступ в регион международный наблюдателей и прессы критически важен для достижения мира, полагает Пол Гобл. По его убеждению, анализ ситуации на основе данных «московских источников» ведет к серьезному искажению истиного положения. Международные институты и пресса должны потребовать от Москвы большей открытости и доступа на Северный Кавказ. Москва должна будет пойти на уступки, «иначе она рискует получить черную метку на Олимпиаде в Сочи», прогнозирует политолог.
Член правления правозащитного общества «Мемориал» Александр Черкасов полагает, однако, что давление на независимых наблюдателей на Кавказе, напротив, будет усиливаться. Показательный пример, напоминает Черкасов, – угрозы в адрес сотрудника Хьюман Райтс Уотч Татьяны Локшиной во время ее командировки в Дагестан. «Уровень осведомленности о деталях личной жизни Тани говорит о том, что это могли быть только спецслужбы. Очевидно и то, – подчеркивает правозащитник, – что акция устрашения направлена против организации, а не только лично против ее сотрудника».
«Возвращение армии на Кавказ»
В среду 10 октября член Национального Антитеррористического Комитета РФ, вице-спикер Совфеда Александр Торшин заявил, что «ситуация на Северном Кавказе контролируется» и что «разговоров о том, что там сейчас ведутся какие-то масштабные контртеррористические операции, не было».
Накануне американская Financial Times сообщила о бомбежке военной авиацией целей в Дагестане. Ранее, согласно сообщениям российских СМИ, авиационные и ракетные удары наносились по объектам в Ингушетии и Кабардино-Балкарии.
Комментарий вице-спикера Торшина в прессе расценили как опровержение широко обсуждаемой на этой неделе темы о «возвращении армии на Северный Кавказ».
По мнению аналитиков «Голоса Америки», как с точки зрения военной активности сторон, так и с точки зрения эффективности стабилизационных усилий Кремля, конфликт на Северном Кавказе вышел за рамки контртеррористической операции. Что, в условиях монополии силовых структур на контроль над ситуацией, не приводит к успехам в задаче обеспечения безопасности.
«Армия на Кавказе воюет, но об этом молчат»
«Хотя это официально не признается, армейские подразделения регулярно задействуются в операциях на Кавказе, но сделать они ничего не могут, потому что при очень сложной нестабильности полагаться только на танки и артиллерию невозможно. Это не те инструменты, которые могут обеспечить победу», – констатирует старший научный сотрудник Института Брукингса (Brookings Institution) в Вашингтоне Павел Баев.
По данным главного редактора Agentura.ru Андрея Солдатова – специалиста по расследованию деятельности спецслужб – факт использования армейских сил на Кавказе в период после второй чеченской кампании до сих пор не доказан: «на этот счет нет подтвержденных данных», – подчеркивает журналист. Именно поэтому, убежден Солдатов, важна утечка из НАК и Генштаба.
«Получается, что на уровне главной структуры, которая координирует борьбу с терроризмом на Северном Кавказе, признается, что всеми силами и средствами, которые находятся в распоряжении НАК, справиться с ситуацией не удалось. Фактически, это признание того, что избранная стратегия неэффективна», – отмечает Солдатов.
Утечка информации о применении армии на Кавказе, считает американский аналитик и автор блога «Window on Eurasia» Пол Гобл (Paul Goble), – это «признание Москвой своей неспособности установить стабильность на Северном Кавказе, индикатор того, что подразделения МВД и ФСБ не справляются с задачами».
По мнению Павла Баева, в Москве «созрело, хотя и с запозданием, осознание того, что ситуация выходит из-под контроля». Однако, продолжает Баев, «ни настоящего понимания сути происходящего, ни инструментов воздействия на ситуацию» у Кремля нет.
Павел Баев полагает, что Москва, возможно, попытается «напугать» кавказское подполье: «Надо что-то делать, а что делать, никто не знает, поэтому производятся такие угрожающие жесты». Однако, уверен аналитик, «никакого эффекта эти угрозы не произведут». К серии «угрожающих жестов» аналитик относит и прошедшие командно-штабные учения Кавказ-2012 – по его словам, «бесцельные и бессмысленные».
Способность Москвы удерживать силовой контроль на Кавказе путем ротации спецподразделений НАК сейчас значительно ослаблена нарастающей необходимостью присутствия подобных подразделений и в других регионах России, полагает ученый: «У всех спецподразделений сейчас сильно прибавилось дел в своих регионах. К примеру, Московский ОМОН на Кавказ уже не перебросишь, потому что у него теперь и в Москве дел полно».
Урбанизация войны
Применение армии, считает Баев, – крайняя мера, но и она не поможет Москве решить проблему контроля, «потому что армия не подготовлена к операциям в условиях городской войны на Кавказе». Это мнение разделяет и Пол Гобл, который подчеркивает, что российская армия не прошла спецподготовки для ведения направленных военных действий против партизанских групп.
«У России нет стратегии ведения войны с партизанским сопротивлением. США создали такую стратегию в Афганистане, и она показала себя очень эффективной в борьбе с Талибаном», – отмечает директор вашингтонского Джеймстаунского фонда (The Jamestown Foundation) Глен Ховард.
Ховард подчеркивает, что Россия «не хочет признать тот факт, что на Кавказе она имеет дело с партизанским сопротивлением». По мнению аналитика, войсковые операции в городских условиях на Кавказе приведут в конечном счете к «огромному скачку уровня ненависти населения к власти и силовым структурам, представляющим Москву». По словам Ховарда, «это – ужасающая ошибка».
«Ближневосточный поворот» и кавказские салафиты
Павел Баев критически относится к звучащим в Москве оценкам исламского движения на Кавказе как части террористической сети «Аль-Кайды»: «Это могло быть частично правдой несколько лет назад, – констатирует он, – но сейчас "Аль-Кайда" ни при чем».
По мнению эксперта, кавказских салафитов следует рассматривать как «продолжение политического ислама, влияние которого стремительно растет на Ближнем Востоке, к примеру – "Братьев мусульман", которые пришли, в конце концов, к власти в Египте».
Ближневосточные параллели приводит и Глен Ховард: «Нанесение воздушных ударов по целям внутри России по своим собственным гражданам наводит на параллели с ситуацией в Сирии. Это все очень похоже на то, как режим Асада воюет с собственным населением», – считает аналитик.
По словам Ховарда, попытка Москвы решить проблемы в Чечне с помощью армии привела к тому, что насилие и сопротивление охватило новые территории и теперь режим контртеррористической операции объявлен на всем Северном Кавказе.
Президент Путин и Олимпиада в Сочи
По мнению Пола Гобла, у президента Путина есть основания для беспокойства. Российский лидер «осознал, что проводимая им на Кавказе политика вернется к нему бумерангом», считает политолог.
«Кавказский бумеранг» способен нанести президенту Путину два существенных удара, полагает американский аналитик: «Во-первых, его главное достижение – устранение угрозы территориальной целостности России – оказывается неправдой. Во-вторых, рост угрозы безопасности на Кавказе – очень серьезное препятствие к привлечению спортсменов и гостей на Олимпиаду в Сочи, а это – проект, важный для его личного престижа».
«Мне трудно представить себе, как можно бомбить своих граждан на одной стороне Кавказского хребта в Дагестане и одновременно приглашать мир на Олимпийские игры в Сочи на другой стороне хребта», – отмечает в этой связи Глен Ховард.
Пресс и пресса
По мнению аналитиков, усиление давления приведет в данном случае к росту сопротивления. «История показывает, что использование крупных военных подразделений в окружении недовольного местного населения, не способствует умиротворению, но ведет к росту сопротивления», – убежден Пол Гобл. Аналитик прогнозирует «трагическую интенсификацию насилия по обе стороны конфликта».
Андрей Солдатов отмечает, что мирное население оказалось заложником ситуации. По его мнению, наравне с неверной стратегией силового решения, ситуацию усугубляет и отсутствие диалога между российскими спецслужбами на Кавказе и религиозно настроенной молодежью: «Это два мира, которые сталкиваются друг с другом, и при этом столкновении гибнут мирные жители, которые совершенно не понимают, почему они должны симпатизировать гибнущим с той или с другой стороны».
Пристальное внимание мира и свободный доступ в регион международный наблюдателей и прессы критически важен для достижения мира, полагает Пол Гобл. По его убеждению, анализ ситуации на основе данных «московских источников» ведет к серьезному искажению истиного положения. Международные институты и пресса должны потребовать от Москвы большей открытости и доступа на Северный Кавказ. Москва должна будет пойти на уступки, «иначе она рискует получить черную метку на Олимпиаде в Сочи», прогнозирует политолог.
Член правления правозащитного общества «Мемориал» Александр Черкасов полагает, однако, что давление на независимых наблюдателей на Кавказе, напротив, будет усиливаться. Показательный пример, напоминает Черкасов, – угрозы в адрес сотрудника Хьюман Райтс Уотч Татьяны Локшиной во время ее командировки в Дагестан. «Уровень осведомленности о деталях личной жизни Тани говорит о том, что это могли быть только спецслужбы. Очевидно и то, – подчеркивает правозащитник, – что акция устрашения направлена против организации, а не только лично против ее сотрудника».
