Дэрил Кимбалл: мир обязан реагировать на угрозы применения ядерного оружия

«Голос Америки»: Какие выводы можно сделать из нового доклада Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), оценившего размеры мировых ядерных арсеналов?

Дэрил Кимбалл: В ежегодном обзоре мировых ядерных арсеналов, представленном SIPRI, мы видим тенденцию, которая наблюдается уже несколько лет, а именно: Соединенные Штаты и Россия, обладающие самыми большими ядерными арсеналами, не сильно их сократили. После заключения договора СНВ-3 в 2010 году США и Россия, в основном, сохранили свои ядерные арсеналы – то есть, они не достигли целей, упомянутых в шестой статье договора, по дальнейшему сокращению запасов ядерного оружия.

В докладе отмечена и другая тенденция, которая наблюдается уже около трех-четырех лет: Китай наращивает свой ядерный потенциал. В начале ХХI века у него было порядка 250 ядерных боеголовок, а сейчас Китай увеличивает общее количество и разнообразие своего арсенала. По некоторым оценкам, сейчас у него более 400 ядерных зарядов, чуть больше половины из них могут быть установлены на системах доставки большой дальности. По сравнению с США и Россией, которые имеют по примерно 1500 стратегических ядерных боезарядов, ядерный арсенал Китая намного меньше, но, когда речь идет о ядерном оружии, меньше — не значит «менее смертоносный». Согласно отчету SIPRI, общие запасы ядерного оружия в мире растут.

В докладе не очень подробно обсуждается тот факт, что срок действия последнего соглашения между США и Россией – договора СНВ-3 – истекает менее чем через тысячу дней: 5 февраля 2026 года. Обе страны заявили, что на данный момент останутся в рамках ограничений, установленных СНВ-3 для стратегических боеголовок и средств доставки. Но если существующий договор не будет заменен каким-то новым соглашением или новой системой контроля над ядерными вооружениями, существует вероятность того, что Соединенные Штаты и Россия могут удвоить размеры своих ядерных арсеналов. Это ненужный, опасный, дестабилизирующий и дорогостоящий шаг, но он теоретически возможен. Кроме того, подобное развитие событий ускорит процесс наращивания Китаем своего ядерного потенциала.

На протяжении всего ядерного века количество, типы, состав глобальных запасов ядерных вооружений ограничивались различными соглашениями и инициативами, и если не будет дальнейшего дипломатического прогресса, то в ближайшие годы нас будет ожидать еще более опасная – трехсторонняя – гонка ядерных вооружений.

«Голос Америки»: В докладе SIPRI упоминается, что Россия и США в 2022 году увеличили количество своих боеголовок. Что это значит?

Дэрил Кимбалл: Договор СНВ-3 ценен не только тем, что ограничивает количество стратегических ядерных боеголовок и средств доставки, но и тем, что предоставляет или до недавнего времени предоставлял информацию о количестве и составе арсеналов обеих сторон. Согласно договору, США и Россия обязаны обмениваться данными о своих арсеналах, что позволяет проводить инспекции на местах для проверки точности этих деклараций. Но из-за войны России в Украине, стороны не смогли разрешить разногласия по поводу возобновления инспекций. Россия приостановила выполнение некоторых частей договора, включая обмен данными.

Доклад SIPRI опирается на информацию, предоставленную в рамках договора СНВ-3. Существует также информация из открытых источников, которая дает исследователям очень высокую уверенность в оценке нестратегических ядерных арсеналов.

Таким образом, мы видим изменения в количестве стратегического ядерного оружия, которым обладают США и Россия в соответствии с договором СНВ-3, и также видим дополнительное развертывание, особенно с российской стороны, небольшого количества экзотических новых систем.

Наибольшее увеличение количества ядерного оружия происходит в Китае, который существенно увеличил размеры своего арсенала.

«Голос Америки»: Насколько опасно то, что Россия и США сейчас не могут проводить взаимные инспекции?

Дэрил Кимбалл: Не думаю, что ситуация опасна, потому что и Соединенные Штаты, и Россия имеют средства технической разведки, которые позволяют им понимать, какие стратегические системы доставки есть в наличии, какие развернуты, какие подводные лодки находятся в порту, а какие вышли в море, сколько развернуто межконтинентальных баллистических ракет, сколько бомбардировщиков находятся на взлетно-посадочных полосах, и нам известно, сколько ракет с ядерными боеголовками они теоретически способны нести. Таким образом, обе стороны имеют хорошее представление об общем размере и составе арсеналов друг друга. Проблема может возникнуть со временем, потому что без обмена данными и без инспекций на местах существует вероятность того, что одна из сторон начнет изменять состав своих ядерных сил, или одна из сторон будет опасаться, что другая страна делает это.

И тогда в отношения начнут вкрадываться наихудшие предположения.

Самый известный пример произошел более 60 лет назад, когда в конце 1950-х годов политики Соединенных Штатов предупреждали, что Советский Союз достиг значительного превосходства в количестве межконтинентальных баллистических ракет и что существует ракетный диспаритет, что подтолкнуло США к наращиванию своего ракетного арсенала. В действительности, никакого ракетного диспаритета не было, а Соединенные Штаты обладали значительным превосходством в количестве межконтинентальных баллистических ракет. Подобное может произойти из-за отсутствия обмена информацией, прозрачности и проверок и стать проблемой с течением времени, если не будет заключено каких-либо новых договоров о контроле над ядерными вооружениями между США и Россией.

Советник по национальной безопасности Джейк Салливан выступил на ежегодном собрании Ассоциации по контролю над вооружениями и сделал большой доклад о стратегии Соединенных Штатов по снижению ядерных рисков. Он подтвердил готовность администрации Байдена участвовать в дискуссиях с Россией по поводу новой рамочной программы контроля над ядерными вооружениями, которая заменит договор СНВ-3. Он ясно дал понять, что Соединенные Штаты будут оставаться в рамках количественных ограничений существующего договора, пока это будет делать Россия. Салливан отметил, что ни одна из сторон не выигрывает от качественной или количественной гонки ядерных вооружений. Российская сторона встретила это заявление позитивно, но заявила, что ждет официального дипломатического решения со стороны администрации Байдена, что вполне понятно. Так что, если мы обеспокоены увеличением ядерных арсеналов, нам следует обратить гораздо более пристальное внимание на возможное возобновление диалога между США и Россией по ограничению арсенала столь смертоносного оружия.

«Голос Америки»: Зачем Россия разместила ядерное оружие в Беларуси?

Дэрил Кимбалл: Это не меняет стратегический военный баланс в Европе в том смысле, что Россия уже имеет ядерные системы вооружений малой дальности, ракеты и самолеты в непосредственной близости от территорий стран НАТО - Россия и так граничит со странами Балтии, с Финляндией, с Польшей.

Это не меняет военный баланс и поэтому реакция НАТО была довольно сдержанной. Политика альянса также предусматривает размещение Соединенными Штатами тактического ядерного оружия в пяти странах НАТО. С другой стороны, любое дополнительное развертывание ядерного оружия на новых территориях, особенно в Европе, в то время, когда идет горячая война, – не очень хорошая и провокационная идея, которая является шагом назад. Кроме того, это нарушает Конституцию Беларуси, которая, наряду с Украиной и Казахстаном, после распада Советского Союза согласилась отказаться от унаследованного от СССР ядерного оружия и стать неядерным государством.

Путин пытается, я бы сказал, очень безответственным и неуклюжим способом выразить свое разочарование тем, что проигрывает войну, что он обеспокоен военным присутствием НАТО и что он готов предпринять ответные шаги, которые, как он надеется, сдержат НАТО от посягательств на интересы России.

Заявление Лукашенко о том, что он отдаст приказ использовать это ядерное оружие для защиты Беларуси, звучит совершенно нелепо. К счастью, Лукашенко – не тот человек, который будет принимать подобное решение. Это оружие не принадлежит Лукашенко – это российское оружие. Лукашенко, по сути, сдает территорию своей страны в аренду, чтобы Россия могла угрожать ядерным уничтожением другим странам.

«Голос Америки»: Как вы относитесь к недавнему заявлению российского политолога Сергея Караганова, предложившего нанести ядерный удар по Польше, чтобы «сломить волю Запада»?

Дэрил Кимбалл: Решение Путина о начале войны в Украине и его не очень тонкие ядерные угрозы в 2020 году открыли дверь для подобных неразумных и просто глупых заявлений со стороны всевозможных российских экспертов, медийных личностей, ученых, добивающихся расположения Министерства обороны и Кремля.

Тревожно слышать подобную риторику. Ни один разумный человек не предложит осуществить неспровоцированную ядерную атаку на другую страну, когда его стране ничего не угрожает. России ничего не угрожает – есть противодействие вторжению России в другую суверенную страну.

Подобные отчаянные заявления выходят за рамки рациональности, разума и элементарной морали. Реальность заключается в том, что пока продолжается эта ужасная война, существует риск, что каким-то образом, случайно или согласно умыслу, силы НАТО и российские войска вступят в прямое противостояние, что может привести к эскалации конвенционального военного конфликта, чего не хочет ни одна из сторон.

Ядерные угрозы Путина в 2022 году были направлены на то, чтобы удержать Соединенные Штаты и силы НАТО от участия в конфликте. Он надеялся, что это также убедит США и НАТО не предоставлять военную поддержку и разведданные Украине, чтобы помочь ей защитить себя. Но мы видим, что произошло в реальности.

России нет никакого смысла атаковать территорию НАТО обычным оружием, не говоря уже о ядерном оружии, потому что это приведет именно к тому, чего Путин боится больше всего и чего не хочет любой уважающий себя россиянин: НАТО и США будут вовлечены в конфликт и, возможно, нанесут ответный удар по российской территории.

Есть серьезная причина, по которой ядерную войну нельзя выиграть, и поэтому ее никогда нельзя начинать. Если Россия, США или НАТО применят ядерное оружие, то нет абсолютно никакой гарантии, что локальная ядерная война останется таковой и не приведет к тотальному ядерному Армагеддону.

Я хотел бы добавить, что такие нелепые заявления полностью противоречат официальной политике России в отношении применения ядерного оружия, которая заключается в том, что ядерное оружие может быть применено, если Россия будет атакована с применением ядерного оружия или если существование российского государства окажется под угрозой. Но России никто не угрожает.

«Голос Америки»: Возможно ли, что в случае неудачи в Украине, Россия может применить тактическое ядерное оружие?

Дэрил Кимбалл: Существует повышенный риск применения ядерного оружия в результате войны в целом, потому что может произойти прямое военное столкновение НАТО и России, которое приведет к более масштабной войне.

Есть вероятность, что, если российские силы окажутся под угрозой катастрофических потерь на полях сражений в Украине, президент Путин может снова начать угрожать применением ядерного оружия.

Например, если украинцы драматическим образом прорвут линию фронта, перережут сухопутный мост в Крым, а российские войска начнут отступать. Не исключено, что Путин станет угрожать применением ядерного оружия, например, если контрнаступление Украины не будет остановлено, если будет потерян определенный город.

Но применение Россией тактического ядерного оружия в Украине ничего не решит. Оно не остановит войну – украинцы будут продолжать воевать, может быть, даже еще ожесточеннее. Это вызовет реакцию и вмешательство не только государств НАТО, но и других стран мира. Мы видели, как китайцы, индийцы и большая часть мирового Юга категорически не принимают ядерные угрозы, не говоря уже о применении ядерного оружия.

Путин также может потерять поддержку внутри своей страны, необходимую ему для того, чтобы оставаться у власти: применение ядерного оружия приведет к серьезной угрозе существованию России и США, поскольку сделает возможным обмен ядерными ударами.

«Голос Америки»: Какова может быть реакция Запада, если Путин это сделает?

Дэрил Кимбалл: Ответ будет зависеть от того, сколько ядерного оружия он может применить, где оно будет применено и множества других факторов.

Если Россия применит ядерное оружие против целей в Украине – скажем, против войск или танковых соединений, чтобы остановить наступление украинских войск, или по какому-то городу – вопрос будет состоять в том, какие ответные действия предпримут США или НАТО.

Куда может быть нанесен ответный удар, будет ли он нанесен для поражения российских целей внутри Украины?

Если вы не хотите применять ядерное оружие в Украине, возможно, вы захотите поразить объекты в России, с которых была начата эта ядерная атака, например, какие-нибудь базы ВВС. Если вы это сделаете – нанесете удар по России обычным или ядерным оружием – то окажетесь в состоянии войны непосредственно с Россией. И тогда произойдет то, чего мы боялись последние 70 лет: война США и их европейских союзников с Россией.

Так что любые варианты очень плохие, и поэтому никто не должен желать подобного. Никто не должен играть в азартные игры с возможностью провала, способного привести к глобальной катастрофе.

Поэтому мы должны быть бдительными. Если Россия снова будет угрожать применением ядерного оружия, международное сообщество должно единодушно отреагировать - как оно это делало до сих пор - чтобы безоговорочно осудить любые угрозы применения ядерного оружия, особенно против неядерного государства, каковым является Украина.

«Голос Америки»: Допускаете ли вы, что Россия может организовать аварию на атомной электростанции?

Дэрил Кимбалл: Нет абсолютно никакого политического или военного смысла для России устраивать аварию на Запорожской АЭС. Но риск аварии вырос после того, как Россия оккупировала ее, разместила там военную технику, разрушила плотину на Днепре, которая обеспечивает водохранилище водой, необходимой для охлаждения реакторов.

На данный момент россияне фактически вывели из строя крупнейшую в Европе атомную электростанцию.

Но опасность аварии сохраняется - она может произойти, например, в результате случайного попадания артиллерийского снаряда. И если произойдет крупная авария, которая приведет к выбросу радиоактивности в атмосферу, проблема для России, вероятнее всего, будет заключаться том, что радиоактивные осадки распространятся на север, юг или восток - в сторону российской территории. И тогда может возникнуть чрезвычайна ситуация в области общественного здоровья и экологии, которая, подобно Чернобылю (аварии на Чернобыльской АЭС 1986 года – Г.А.), может поставить под угрозу жизнеспособность правления Путина, независимо от того, кто будет нести ответственность за такую аварию.

Я думаю, что умышленное создание катастрофических событий не в интересах России. Однако, своими действиями Россия уже увеличивает риск аварии. И именно поэтому генеральный директор МАГАТЭ ( Рафаэль) Гросси ежедневно предупреждает об опасности.

«Голос Америки»: Согласны ли вы с решением американских ученых, передвинувших стрелку символических «Часов Судного дня» ближе к полуночи, что свидетельствует о беспрецедентно высокой опасности ядерной катастрофы?

Дэрил Кимбалл: Мы ближе к полуночи, чем мне бы хотелось. Ядерная опасность растет, не только в связи с войной в Украине, Россией или НАТО, но и из-за событий в других частях мира – на Корейском полуострове, в Южно-Китайском море.

Реакция мировых лидеров до сих пор была неадекватной. Нам нужно более уверенное лидерство и больше диалога. Это поколение лидеров, общественность и журналисты похоже забыли, что ядерное оружие не похоже ни на какое другое. Поэтому мы обязаны сохранять табу против применения ядерного оружия или угроз его применения. И мы должны предпринять необходимые шаги, чтобы предотвратить гонку ядерных вооружений и приблизиться к миру без ядерного оружия. Возможно это отдаленное будущее, но двигаться в этом направлении необходимо.