В начале этой недели в медиа появились сообщения о том, что Международный уголовный суд готовится открыть производства по двум видам преступлений, совершенных Россией в ходе ее агрессии против Украины – похищению украинских детей и отправке их в Россию на усыновление и перевоспитание, а также по неизбирательным обстрелам мирного населения и гражданской инфраструктуры.
Москва отреагировала на эти сообщения через пресс-секретаря Кремля Дмитрия Пескова: «Мы не признаем этот суд, мы не признаем юрисдикцию этого суда».
Однако многие политики и эксперты подчеркивают необходимость не только расследования конкретных преступлений в Международном уголовном суде, но и создания специального международного трибунала, который бы осудил российское руководство и лично Владимира Путина за само развязывание агрессивной войны.
Над этим работает и Совет Европы, Парламентская ассамблея которого высказалась за создание такого трибунала в январе этого года, и многие политики, дипломаты и юристы западных стран, уже принимавшие участие в подобных актах международного правосудия.
Русская служба «Голоса Америки» поговорила с одним из наиболее авторитетных специалистов по осуждению военных преступников – бывшим главным обвинителем Трибунала ООН по военным преступлениям в Сьерра-Леоне и основателем организации «Глобальная сеть ответственности» (Global Accountability Network) профессором Дэвидом Крейном (David Crane).
Данила Гальперович: Газета New York Times в начале недели сообщила, что в Международном уголовном суде (МУС) рассматривают возможность открытия двух дел, связанных с российской агрессией против Украины – по фактам депортации украинских детей в Россию с целью «перевоспитания» и неизбирательных обстрелов гражданских объектов в Украине. Насколько, по-вашему, МУС будет эффективен в деле привлечения российских властей к ответственности по этим случаям?
Дэвид Крейн: Я полагаю, что это очень важный момент в истории и международного сообщества в целом, и международного уголовного правосудия в частности, одним из главных разработчиков и исполнителей современной практики которого я являюсь. Я считаю, что для этого требуется делать то, что нужно: упорно работать и сосредоточиться на преступлениях, совершенных Российской Федерации во главе с Владимиром Путиным. Путин лично и в большой мере несёт уголовную ответственность за все действия, совершенные его вооруженными силами, поскольку он является главнокомандующим. Возможные решения МУС по продвижению вперёд в этом вопросе являются очень важными, но нужно понимать, что это даже не начало – это только начало начала. Речь, как мы знаем, идет о двух обвинениях: одно из них связано с насильственной депортацией детей из Украины, что является и военным преступлением, и преступлением против человечности (и какой-то мере актом геноцида – я бы хотел увидеть, будут ли в конце концов предъявлены обвинения в геноциде). Похищение детей – это одно из таких преступлений, по которым обязательно должна наступить ответственность. Но также речь идет и о другом преступлении, связанном с агрессией и являющимся одним из самых тяжелых преступлений, совершенных Российской Федерацией – это преднамеренное разрушение гражданской инфраструктуры Украины армией России, а также прицельный огонь по гражданским лицам. Все это является открытым нарушением международного гуманитарного права и отражает намерение президента Путина разрушить Украину. Он как бы заявляет: «Если я не могу заполучить Украину, то я её разрушу». Я считаю, что обвинение Путина в преднамеренном разрушении гражданской инфраструктуры также должно состояться. Так что открытия этих дел было бы важным шагам в правильном направлении.
Д.Г.: Год назад в интервью со мной вы говорили у возможности создания специального трибунала по Украине. Думаете ли вы, что это все ещё возможно?
Д.К.: Да, я абсолютно в этом уверен. Я вхожу в международную группу, состоящую из политиков, экспертов и дипломатов, которая работает над проблемой привлечения России к ответственности за развязывание агрессивной войны против Украины с мая прошлого года. Летом прошлого года те из нас, кто ранее участвовал в создании специального международного трибунала по Сьерра-Леоне, собрались вместе и разработали проект резолюции Генеральной ассамблеи ООН, согласно которой был бы создан специальный трибунал по Украине, а также статут этого трибунала. Этот трибунал должен заняться именно самим фактом агрессивной войны России против Украины, что является преступлением согласно международному праву. Мы об этом объявили публично и отстаивали эту позицию в течение всей второй половины прошлого года, и делаем это по сей день. Правительство Украины в сентябре 2022 года объявило о поддержке идеи международного трибунала группе из 30 послов разных стран, и эта работа сейчас продвигается. Сейчас мы занимаемся тем, что набираем политическую поддержку этой инициативы. Юридические аспекты абсолютно ясны, они разработаны еще в прошлом году, и требуется политическое решение по поводу того, какой именно механизм международной юстиции будет задействован, чтобы привлечь руководство России к ответственности за агрессию. Но я могу заверить ваших читателей, что Путин, а также его ближайшее военное и политическое окружение будут привлечены к ответственности, и возможно, этот процесс привлечения к ответственности начнётся уже в этом году.
Д.Г.: Можете ли вы более подробно рассказать о механизме – как это будет работать?
Д.К.: Этот механизм отражен в том статуте трибунала, который мы разработали. Конечно, мы не можем пользоваться в данном случае Советом безопасности ООН, потому что один из постоянных членов Совета безопасности ООН и есть та страна, которую мы пытаемся привлечь к ответственности, то есть Российская Федерация. Так что, мы должны решать этот вопрос через Генеральную Ассамблею ООН, базируясь на запросе Украины. Украина должна будет запросить президента Генеральной Ассамблеи ООН (главная исполнительная должность в ГА ООН с ежегодной ротацией – Д.Г.) собрать сессию Генассамблеи и рассмотреть резолюцию, которая рекомендует Генеральному секретарю ООН заключить двустороннее соглашение с украинскими властями о создании специального трибунала по Украине. И этот трибунал рассмотрит факт развязывания Россией агрессивной войны. Мы то же самое делали в случае с Западной Африкой, но там мы действовали через Совет безопасности ООН, что, как я уже сказал, в данном случае невозможно. Но именно так формировался трибунал, который я создавал по Сьерра-Леоне – эта страна заключила двустороннее соглашение с ООН. И у него был мандат на преследование главы государства, в том случае – президента Либерии Чарльза Тэйлора. В случае голосования на Генассамблее двумя третями голосов в поддержку такой рекомендации генсеку ООН, он будет наделен политической поддержкой для создания трибунала вместе с Украиной. У нас очень хорошая команда практикующих юристов, все это сработает, и трибунал будет создан, если состоится политическое решение.
Д.Г.: Могут ли уже сейчас национальные суды различных стран, включая суды в США, рассматривать дела против российских военных преступников? Ведь, насколько я знаю, военные преступления и преступления против человечности имеют экс-территориальный статус.
Д.К.: Ну, уже сейчас прокуратура и суды Украины преследуют тех, кто был арестован и обвинен в военных преступлениях. В странах Евросоюза и НАТО их суды также могут быть наделены правом преследовать международных военных преступников в целом, либо тех из них, кто окажется на территории этих стран. Так что да, такие дела в национальных судах возможны. В США с этим сложнее, но мы движемся в направлении создания возможности для преследования тех, кто совершил военные преступления и преступления против человечности в Украине. Часто такие суды могут преследовать командиров среднего звена и исполнителей, но в данном случае важно – я хочу, чтобы ваши читатели это поняли – мы должны привлечь именно Владимира Путина к суду за развязывание им агрессивной войны в феврале 2022 года. Другие диктаторы, если мы это сделаем, будут пристально за этим наблюдать, и если мы привлечем его к ответственности в суде, то они сдадут назад в некоторых своих планах и могут их пересмотреть, как, например, те планы, что есть у Китая насчет Тайваня. Так что нынешний год – критически важный для международного сообщества, и может быть, для всего ХХI века в целом.
Д.Г.: Вы много говорили о политическом решении, но если посмотреть с юридической стороны – есть ли возможность реально привлечь к суду Владимира Путина?
Д.К.: Да, конечно, есть – именно это мы и сделали с президентом Либерии, которого я уже упоминал. Мы вообще можем привлечь его к ответственности и через Международный уголовный суд, который будет рассматривать обвинения в конкретных военных преступлениях, преступлениях против человечности и геноциде, и через тот специальный трибунал по развязыванию агрессивной войны, о котором мы говорим. 20 лет назад я сделал это в отношении Чарльза Тэйлора, по чьему приказы сеяли смерть и насилие в Африке, теперь пора это сделать в отношении Путина и его приспешников. Однако нужно добавить, что время, как и разрушения, которые Путин творит в Украине – это его главное оружие. Он рассчитывает на игру вдолгую, на то, что демократии, особенно в Европе, бывают очень боязливыми и способны терять волю очень быстро. Они могут все больше настаивать на дипломатическом решении, которое будет потом преследовать нас до скончания века. Это мое главное беспокойство на сегодня. Если мы через год в это время будем по-прежнему только рассуждать обо всем этом – то нашим усилиям конец, все окажется бесполезным.
Форум