Около 70-ти тысяч мирных жителей остаются в Луганской области. Каждый день глава региона призывает местное население эвакуироваться, и с каждым днем этот процесс становится все сложнее. Территория области оккупирована на 80%, российские войска постоянно обстреливают объекты коммуникации, поэтому область периодически остается без света.
Почему часто люди отказываются уезжать, какая обстановка на линии фронта и когда сам глава Луганской областной военной администрации решится на эвакуацию – Сергей Гайдай рассказал «Голосу Америки».
Голос Америки: Что происходит в в Луганской области?
Сергей Гайдай: Сейчас у нас – как всегда – обстреливается вся территория Луганской области. Линия обороны держится. В основном, попытки совершить прорыв у врага идут в направлении Рубежного, Попасной и Золотого. Сегодня произошла досадная ситуация для «орков» в Кременной. Произошел взрыв как раз во время совещания «народного мэра» с руководством, ну так скажу, силовиков «орков», они там сделали огромное совещание и там почему-то произошел взрыв. Вот вся эта сволочь – «народная милиция», «народный мэр», много руководителей, «народных», так называемых, – все 200-е, очень много раненых. Везли сегодня их целый день в Попасную в какой-то военный госпиталь, который они в окрестностях сделали.
ГА: Кременная уже полностью оккупирована?
СГ: Наши войска отошли от него. Дело в том, что они почти два месяца держали там линию обороны и враг там обстрелял уже каждый метр. Но хочу подчеркнуть – никакого предательства здесь нет. Никто не убегал и не сдавал позиции, просто не было смысла держаться за землю, которая настолько пристрелянная – уже прямо четко снаряды прилетали в траншеи. Погибнуть и при этом не нанести никакого вреда врагу – бессмысленно. Наши отошли на новые позиции и уже оттуда убивают врага и уничтожают его технику. Больше того, возможно, придется еще какой-то населенный пункт оставить, один или два. Но это тактика и стратегия, чтобы сохранить людей, которые потом будут воевать и пойдут в контрнаступление. Поэтому если наши отходят, перегруппировываются, ничего страшного в этом нет. Потом все равно всё вернем. Больше того, восстановим!
ГА: По вашему мнению, уже началась «Битва за Донбасс», как многие эксперты называют потенциально вторую фазу войны в Украине?
СГ: Сама битва – да, уже началась. Но она состоит из определенных частей, как пазл. Сначала они пытались определить, где вообще наши слабые места. Они постоянно обстреливают территории, чтобы уничтожить все, чтобы нашим военным не было, где строить укрытия, занимать позиции… Следующий шаг, тот, что происходит прямо сейчас, – они пытаются мощно атаковать, как им кажется, самые слабые места нашей обороны. Это силы до двух батальонов, десятки единиц техники. Они хотят сделать хотя бы небольшую пробоину в наше обороне, а потом уже кидать все больше и больше сил. Но пока у них ничего не получается.
ГА: Их численность превышает численность украинской армии в регионе?
СГ: Численность врага намного больше, чем у нас. Просто намного больше. Против нас воюют не российские «солдатики-срочники». Здесь против нас воюют ЛНРровцы, которые уже восемь лет воюют. Тут воюют ЧВК-шники, частная армия - это уже профессиональные военные. Вперед они, конечно, бросают «мясо» – тех солдат, кого только что мобилизовали. Но они сразу погибают, потому что неподготовленные – не знают тактику, как обращаться с оружием… А последним эшелоном идут уже россияне, ну и кадыровцы – но это исключительно «тиктокеры», воевать они не умеют, только зачищать. То есть, когда линию фронта, где идут боевые действия, отодвинули на нормальное расстояние, тогда заходят они и добивают раненных.
ГА: В конце прошлой недели вы говорили, что уже 80% территории Луганской области оккупировано. За выходные ситуация изменилась?
СГ: Нет, так и есть. Смотрите, Лисичанск – наш, Северодонецк – наш, Горная община – наша, кроме поселка Новотошковка. В Рубежном идут бои, в Попасной – тоже. Но пройти всю область они до сих пор не могут.
ГА: При этом, постоянно обстреливают населенные пункты и довели регион практически до коммунальной катастрофы. Мы даже интервью с вами переносили из-за того, что не было ни света, ни связи…
СГ: Свет и сейчас есть не везде, только в некоторых частях региона. В основном работают генераторы. В Кременной сейчас вывели из строя нашу «пятисотку», это самая мощная электроподстанция, самая большая в Европе. (подстанция мощностью 500 КВ снабжала электроэнергией почти всю область. По данным местной власти, российская армия обесточила ее 25 апреля – ГА). Я понимаю, что каждодневные обстрелы в любом случае буду постоянно выводить из строя коммуникации. Или столбы буду валить, или подстанции, или магистральные газовые трубы, газораспределяющие насосные станции, канализационные трубы. И если вначале было возможно что-то ремонтировать, то сейчас, во-первых, не с чего. Во-вторых, обстрелы дальше продолжаются. Но мы заранее заказали и установили генераторы для больницы, госпиталя, раздавали по укрытиям, где люди прячутся – то есть мы к такому готовились.
ГА: Сколько гражданских лиц остается в области?
СГ: Где-то до 70-ти тысяч. Это если взять всех, кто находится в укрытиях по всем населенным пунктам.
ГА: И вы каждый день призываете население эвакуироваться из области?
СГ: Да, мы просим уезжать в безопасные области, на запад Украины. Дело в том, что там они смогу спокойно спать, эвакуация, так же как и проживание, бесплатное. Также люди, как перемещенные лица, получат некоторую сумму денег, им предоставят бесплатное питание и, если нужно, медицинскую помощь.
ГА: И при этом многие все равно не хотят уезжать. Почему?
СГ: Какая-то, совсем небольшая группа все-таки ждет «русский мир», но их немного. Основная масса – это пожилые люди, которые считают: «мы здесь родились, мы здесь и умрем». Ну вот такие упрямые. А есть какие-то самодуры, которые считают, что снаряд пролетит мимо них. У нас есть дикие ситуации, когда кто-то из родственников или близких знакомых связывается с нами с просьбой «пожалуйста, помогите! там люди!». Туда приезжает автобус или машина, чтобы этих людей забрать, а они говорят: «Знаете, мы сегодня не поедем, давайте завтра?». – А завтра за ними уже нет возможности ехать.
ГА: Потому что постоянно обстреливают эвакуационный транспорт? Вы часто пишете, что, например, до Рубежного машины не доезжают.
СГ: Так я постоянно и обращаюсь к населению: пожалуйста, услышьте нас, потому что будет, вот как в Рубежном. Больше всего меня разочаровывают люди, которые начинают кричать о помощи тогда, когда помочь им уже нет возможности. В том же Рубежном была железнодорожная станция и мы через неё вывозили людей. То есть, любой человек мог пешком дойти до станции, сесть в поезд и уехать. Потом оккупанты повредили железнодорожные пути. Но еще нормально ездили автобусы – приезжали, ждали людей. Часть все равно не выезжала. А потом, когда «орки» начали обстреливать город, когда заняли его часть, когда до некоторых улиц и микрорайонов было уже не добраться, когда местные начали в своих дворах хоронить людей, которых разорвало снарядами, – тогда они начали писать: «спасите, заберите нас». А спасти уже невозможно.
ГА: Сами вы тоже не уезжаете. Думали, в какой момент измените решение?
СГ: Мы на связи с военными, поэтому, когда мы будем понимать, что всё, такая ситуация, что мы можем попасть в окружение, то будем вместе с военными отходить. Если это будет какая-то ДРГ(диверсионно-разведывательная группа – ГА) будем отстреливаться, у нас все для этого есть. А сдаваться смысла нет, потому что меня лично они в плен брать не будут. И обменивать тоже. Ну вы же понимаете, (какое у оккупантов отношение – ГА) к руководителю военной администрации Луганской области? (смеется – ГА).
