«Зловещим затишьем» назвал ситуацию на российско-украинской границе авторитетный военный эксперт Майкл Кофман, директор российской программы Центра военно-морского анализа CNA, (Michael Kofman, Senior Research Scientist, Russia Studies Program, CNA).
Кофман оглядывается в совсем недавнее прошлое: «События минувшего года и нарастание кризиса – классический пример дипломатии принуждения: угрозы и требования, подкрепленные демонстрацией возможностей и решимости… Дипломатическая увертюра России дала мало шансов на успех за столом переговоров».
О том, что российский ультиматум Западу о гарантиях и переговоры об ультиматуме, возможно, были лишь ширмой для подготовки вторжения, говорит, по мнению эксперта CNA, любопытная деталь: требуя от США письменных гарантий, Кремль одновременно повторял, что «не верит в гарантии Вашингтона, который, по его словам, легко выходит из соглашений по самым разным причинам или без таковых. Так зачем же тогда в срочном порядке добиваться таких соглашений?» – вопрошает эксперт.
Более того: если рассматривать вопрос юридически, то требования «вернуть НАТО за границы Германии» (как было до 1997 года) «имеют мало отношения к тупику в реализации Минских соглашений по Украине. Удовлетворение этих требований даже не выведет Россию из-под нынешнего режима санкций».
Кофман справедливо замечает: за последний год в конфигурации НАТО в Европе ничего не изменилось; тогда почему Москва не выдвинула ни одного из своих требований во время прошлогоднего наращивания группировки? Даже на саммите президентов США и России в июне вопрос об этом не ставился. «Зачем было ждать до конца года и потом выдвигать поспешные предложения с требованием срочного прогресса?» – отмечает эксперт.
Российская политика в Украине провалилась, констатирует Кофман: Украина ускользает от Путина на Запад. «Поначалу, будучи открытой для диалога, администрация президента Украины Владимира Зеленского решительно отказалась от поиска компромиссов с Москвой. Зеленский арестовал союзника Путина Виктора Медведчука и запретил три пророссийских телеканала, – напоминает эксперт. – Москва оказалась перед выбором между признанием того, что Украина ушла навсегда, и дальнейшей эскалацией. Российские официальные лица публично дали понять, что не видят дальнейшего смысла в переговорах с Зеленским, рассматривая его администрацию как марионетку Соединенных Штатов, и вместо этого обратились к его “покровителю” – Вашингтону».
Да, «Украина, судьба которой висит на волоске, – продолжает Кофман, – оказалась в эпицентре кризиса, но у Москвы есть более важная цель: пересмотр порядка безопасности в Европе». Россия – «самое мощное в военном отношении государство на континенте – не считает себя участником архитектуры европейской безопасности» и стремится к реваншу, хочет ослабить оборонительный потенциал НАТО и отношения США с союзниками.
В отличие от США и НАТО, которые не обнародовали текста своего письменного ответа Кремлю, Россия немедленно предала огласке свой декабрьский «ультиматум». Почему?
«Москва не только просит то, что она, как ей хорошо известно, не сможет получить, но и делает это таким образом, чтобы гарантировать, что она этого не получит, – анализирует Кофман. – Ведь серьезные переговоры ведутся только за закрытыми дверями».
Таким образом, на фоне военных приготовлений на границе дипломатические шаги выглядят поздней «импровизацией», делает вывод эксперт: «Политические требования явно не согласуются с военной стороной уравнения,.. [поэтому] резкое расширение войны в настоящее время является наиболее вероятным исходом».
С такой оценкой согласны далеко не все аналитики. Чарльз Капчан, эксперт Совета по международным отношениям, профессор Джорджтаунского университета (Charles A. Kupchan, The Council on Foreign Relations (CFR), Georgetown University), а в 2014-2017 годах специальный помощник президента Барака Обамы, напоминает: «Путин неоднократно применял силу в сопредельных регионах, это обычное дело для него: Крым, Донбасс, Абхазия, Осетия, Сирия... Но стоимость применения была для него всегда относительно низкой. Чтобы оккупировать Украину, сменить там правительство, потребуются совсем иные затраты. Это очень сложная военная задача, которая повлечет за собой потери со всех сторон. И это, конечно же, еще больше оттолкнет украинцев от России».
«Что даст Путину вторжение?» – задается вопросом Чарльз Капчан и отвечает, что оно не может привести к решению важного для Путина вопроса с ограничением НАТО.
«Сегодня у стран НАТО существуют некоторые разногласия по поводу того, какие шаги следует предпринять для сдерживания России. Германия, например, не разрешает использовать свое воздушное пространство для военных целей, и не одобрила передачу Украине своих вооружений третьими странами. Сегодня разница во взглядах неизбежна, но разногласия сразу сойдут на нет, как только Москва действительно начнет вторжение. Тогда значительное укрепление восточной границы НАТО станет неизбежным», что абсолютно противоположно тому, чего добивается Кремль, считает Капчан. «Непривлекательность военных вариантов дает надежду, что мы сможем найти дипломатический выход», – добавляет эксперт.
Зато локальный – и успешный – военный эпизод может иметь для России свой внутренний смысл. «Даже если применение силы не приблизит Москву к далеко идущим уступкам, которых она добивается от Запада, – продолжает Майкл Кофман,с руководство России, скорее всего, рассудит, что это хотя бы укрепит авторитет Кремля в своей стране».
При этом, легкомысленно полагать, что новая война не затронет Соединенные Штаты как таковые. «За пределами Европы конфликт будет иметь глубокие последствия для оборонной стратегии США и может нарушить самые продуманные планы Америки сосредоточиться на уравновешивании Китая и разрушении его военных амбиций, – считает Кофман. – Вашингтону придется серьезно изменить расстановку сил, усилить сдерживание на восточноевропейском фланге НАТО и реинвестировать в свою способность защищать европейских союзников – вероятно, в ущерб своей цели сосредоточиться на Индо-Тихоокеанском регионе. В обозримом будущем Соединенным Штатам придется справляться с Китаем и Россией одновременно».
Эти факторы говорят о том, что ставки на самом деле достаточно высоки не только для Путина, но и для администрации Байдена.
«Мечта Вашингтона сделать отношения с Россией более предсказуемыми с помощью узкой повестки дня в области стратегической стабильности» – для того, чтобы «сосредоточиться на Индо-Тихоокеанском регионе и исправить ухудшающийся военный баланс с Китаем – похоже, рассеивается», – заключает Кофман.
В только что вышедшей статье: «Ставка Путина в противостоянии России с Западом» (Putin’s Wager In Russia’s Standoff With The West), Майкл Кофман формулирует конечную цель кремлевского правителя: он хочет, чтобы Запад «согласился с ревизией европейского порядка, в котором Россия получит право вето на решения в сфере безопасности. Закрыв открытую дверь НАТО и прекратив сотрудничество в области обороны со странами, не являющимися членами альянса, Вашингтон признал бы, что соображения безопасности Москвы превыше права ее соседей выбирать свою стратегическую ориентацию».
Ясно, что пойти на это США не могут. Поэтому министр обороны Ллойд Остин (Lloyd Austin) на пресс-конференции в Пентагоне 28 января заявил: «Речь идет не о том, доверять Путину или нет, а о том, чтобы наши союзники могли доверять нам».
«Если Путин отступит ни с чем, – рассуждает Кофман, – внутрироссийское и международное общественное мнение решит, что он либо блефовал, либо, что еще хуже для него, был успешно осажен». Помочь ему выбраться из болезненного тупика, куда он сам себя загнал, – видимо, и станет задачей дипломатов в ближайшие недели.
