Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» Ануш Аветисян встретилась с социологом, гендерным исследователем Фонда им. Генриха Бёлля в России Ириной Костериной. Не так давно Ирина провела несколько месяцев в Вашингтоне в качестве приглашенного эксперта американского Центра стратегических и международных исследований (CSIS).
Ирина Костерина отметила позитивную тенденцию в отношении к феминизму в современной России: «Сейчас отношение к феминизму в России меняется. Даже 10 лет назад мало было женщин, которые открыто называли себя феминистками. Сейчас это не так. Для многих это борьба с гендерными стереотипами, для некоторых это борьба за гендерное равенство, есть мужчины, которые называют себя профеминистами, они тоже видят несправедливость в отношении женщин. Это очень разнообразный спектр». Более того, очень «важно, что само слово перестаёт быть стигматизируемым, из него уходит упрощенное стереотипное и неверное толкование.
В то же время, говоря о том, есть ли в России такая же защита женщин от сексуального насилия, как в США, эксперт ответила: «В России все очень плохо с гендерными законами. Два важных закона, которые должны быть приняты и существуют во многих странах , в России никак не принимаются. Даже уже Путин сказал, что закон о гендерном равенстве нужен, и мы подумали: “Mожет быть, что-нибудь произойдёт?”, но, нет, ничего не произошло». Уже 20 лет этот закон рассматривается, дорабатывается, но до сих пор ни закон о гендерном равенстве, ни о гендерном насилии так и не принят. При этом, как отмечает эксперт, уровень насилия в России очень высокий – не только сексуального насилия, а насилия вообще. «Сознание ужасно милитаризировано у людей, очень много агрессии, – говорит эксперт. – Поэтому сексуальное насилие просто вписывается во всю историю как ещё одна форма насилия, и люди вообще не понимают, что такое сексуальное насилие, что, например, сексуальное насилие бывает и в браке. И женщины это не понимают. Например, считают, что “если я в браке, я должна заниматься сексом со своим мужем, когда он этого захочет”, не понимают, что они могут сказать нет, не понимают, что их не должны к этому принуждать. Конечно, нет никакой защиты, если это происходит, женщины не знают, куда бежать. В полиции вообще ненавидят эти случаи, просят забрать заявления. Доказывать это очень сложно, нет процедуры, как это должно быть».
В 2017 году в России домашнее насилие было переведено из разряда уголовных преступлений в категорию административных правонарушений. Анализируя причины и последствия декриминализации домашнего насилия, Ирина Костерина сказала следующее: «<Депутат> Мизулина придумала это... Для неё это политический шаг, для людей это очень тяжелая штука, потому что сотрудники кризисных центров отмечают, что уровень насилия вырос после декриминализации, потому что, когда есть закон, ты понимаешь, что, если ты его нарушаешь, ты в тюрьму пойдёшь. Теперь насилие со стороны близких родственников у нас не считается уголовным преступлением».
В США, если женщина пожалуется в правоохранительные органы, ей дают охранный ордер, государство её защищает, она может попросить убежища, а также получить помощь психотерапевта и юриста. Возможно ли, что эта модель защиты когда-нибудь будет в России и что должно для этого произойти? «Она возможна, и она нужна, – отвечает Ирина Костерина. – У нас есть сейчас какое-то количество государственных кризисных центров, хотя они и сократились. Их было больше еще 10 – 20 лет назад, сейчас не хватает финансирования. У нас из социальной политики средства убирают в оборонную промышленность… Сейчас не до медицины, не до образования, не до социальной политики… Поэтому очень большая нагрузка, конечно, идёт на некоммерческий сектор. Именно некоммерческие организации занимаются этим: открывают частные шелтеры на маленькое количество женщин – как могут, помогают. Есть проекты, в которых есть бесплатные юристы и психологи, которые оказывают помощь жертвам насилия. Но, конечно, этого очень мало. Очень трудно распространять информацию. У этих организаций нет доступа к средствам массовой информации широким». Несмотря на то, что все больше людей уделяют внимание проблеме домашнего насилия, «чтобы сдвинуть <ситуацию> радикально, чтобы создать систему помощи жертвам сексуального насилия, нужно, чтобы этих голосов становилось больше, чтобы люди начали понимать и требовать, чтобы их начали защищать», уверена эксперт.
На вопрос о главной победе ее американских коллег в гендерной политике Ирина Костерина заметила, что их « очень много»: «представленность женщин в политике, сама идея, что женщина может быть президентом и то, что многие стереотипные вещи уже людям не приходит в голову.» «Я бы сказала, что американское общество очень прокачено феминизмом на всех уровнях». Ирина рассказала, что ее американские коллеги тоже жалуются на существующие проблемы в американском обществе, тоже говорят о «стеклянном потолке», о харассменте, но «то, что феминизм в США нормализован, что здесь это не смешно, и это не дурацкое и опасное слово и, вообще, это нормально быть феминисткой или феминистом, – это очень важно». «Я бы сказала, что здесь я учусь какой-то большей смелости. Для того, чтобы что-то делать, внутри должна быть сила. Здесь женщины чувствуют себя гораздо более сильными, во многом гораздо более свободными».
