Обычно такие люди, как Леон Витале, почти не попадают на экраны. Их удел – служить ассистентами, помогать мэтрам в реализации их грандиозных художественных замыслов, так сказать, подносить патроны. Об одной такой «рабочей лошадке» кинопроцесса и рассказывает новый документальный фильм «Кинорабочий» (Filmworker). Фильм режиссера Тони Зиерра (Tony Zierra) рассказывает о Леоне Витале (Leon Vitale), который на протяжении многих лет был близким помощником Стенли Кубрика, одного из самых авторитетных режиссеров мирового кино.
11 мая компания Kino Lorber выпускает картину в Нью-Йорке, с 18 мая в Лос-Анджелесе, а затем она выйдет в артхаусных кинотеатрах США. Продюсером ее выступила Элизабет Йоффе. Мировая премьера прошла год назад на Каннском кинофестивале, после чего ее показали несколько ведущих американских киносмотров, включая Теллурайд и Нью-Йоркский кинофестиваль.
После того, как Леон Витале сыграл «лорда Булингдона» в исторической драме Кубрика «Барри Линдон» вместе с Райном О’Нилом, перед ним открывались радужные перспективы в кино, на ТВ и на сцене. Но он предпочел все варианты продолжению работы с мэтром в качестве ассистента.
Более двух десятилетий Леон был тенью режиссера, выполнял все его поручения и задания. Впервые он рассказывает о сотрудничесте с Кубриком. Его воспоминания дополняют «устные мемуары» других участников съемок таких фильмов, как «Барри Линдон», «Космическая одиссея», «Сияние», «Цельнометаллическая оболочка», «Широко закрытые глаза».
Тони Зиерра – американский режиссер и продюсер. До «Кинорабочего» он поставил как режиссер три фильма: «Высекая наше имя» (Carving Out Our Name), «Америка: фильм» (USA The Movie) и «Отвяжитесь от меня» (My Big Break). Тони изучал кинематограф в Нью-Йоркском университете (NYU), университете Texas A&M и Калифорнийском университете (UCLA).
Режиссер «Кинорабочего» Тони Зиерра по телефону ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Тони, вам фильм приоткрывает завесу тайны над малоизвестными деталями кинопроизводства и, что не в меньшей степени важно, рассказывает о творческом процессе одного из самых значимых киномастеров 20-го века – Стенли Кубрика. И все это благодаря вашему главному открытию – Леону Витале. Как вы на него вышли?
Тони Зиерра: Мы встретились, когда я работал над документальным фильмом о Кубрике. Меня интересовали как творческие, так и производственные подробности его работы над фильмами. В частности, хотелось снять завесу тайны над съемками последнего фильма мастера «Широко закрытые глаза». Леон был в моем списке ключевых персон из ближайшего окружения режисера. Я встретился с ним в Калифорнии. Он меня очаровал своей историей отношений с Кубриком, своим взглядом на профессию и на мир. И я принял решение отложить на будущее проект фильма о Кубрике, и сделать сначала фильм о Леоне.
О.С.: Но, смею утверждать, вы фактически сделали фильм о Кубрике. Только ракурс выбрали необычный, неожиданный.
Т.З.: Можно и так сказать. Кубрик – фигура огромного масштаба. О нем можно по-разному говорить. Леон имел к мастеру уникальный доступ, он олицетворял преданность, полное растворение своей индивидуальности служению Кубрику.
О.С.: В фильме «Сияние» герой Николсона что-то печатает как одержимый, но выясняется, что печатает он одну и ту же фразу. «Одна работа и никакого веселья, бедняга Джек не знает безделья». Можно ли данное утверждение приложить к Леону Витале?
Т.З.: Вы имеете в виду его перфекционизм? Да, конечно, он пожертвовал всем, включая перспективы блестящей актерской карьеры – ради скромной функции помощника, ассистента. Когда он сыграл у Кубрика в «Барри Линдоне», на него посыпались заманчивые предложения. Но он их отверг, и выбрал путь человека below the line (термин кинопроизводства, подразумевающий технический персонал, занятый на фильме. – О.С.). Его дочь Лиза Леоне хорошо сформулировала миссию отца. «Он работал below the line, чтобы приподнять тех, кто работал above the line (креативный костяк киногруппы. – О.С.).
О.С.: Вы намеренно избегаете называть размер его жалования?
Т.З.: Я понимаю ваш вопрос. Конечно, Кубрик платил Леону. Но контракта, который гарантировал бы ему выплаты ройялтиз (процентные отчисления, выплачиваемые актерам и другим значимым участникам киносъемок по мере проката фильма на разных носителях вразных странах. – О.С.), у них не было. Когда был жив Кубрик, авторитет и влияние босса помогали ему выживать.
Вплоть до 1999 года Леон получал гонорары за участие в реставрации и изготовлении качественных копий кубриковских фильмов. После смерти Кубрика Леон попытался пробиться в Голливуде как режиссер, но это не получилось. Леон небогат, сын его долгое время оплачивал ему аренду жилья. Вообще, жизнь в Голливуде для таких, как Леон, очень трудна.
О.С.: Честно сказать, это заметно и по тому, как выглядит сегодня Леон... Он чем-то похож на нынешнего Оззи Осборна.
Т.З.: Да, жизнь прошлась по нему немилосердно. Он очень исхудал. Это все, полагаю, последствия многолетней адовой работы рядом с Кубриком, многолетнего стресса. Да, конечно, он должен был позаботиться о своем будущем, но он этого не сделал. Полагаю, потому что думал только о работе, о том, как лучше выполнить указания и пожелания мастера. Сам Кубрик ставил дело, работу над фильмом превыше всего, и требовал какого же самоотречения от своей команды.
О.С.: Уместно ли назвать Леона романтиком?
Т.З.: Конечно, ведь его приверженность делу граничила с фанатизмом и была близка фанатизму самого Кубрика, который по сути переходил этические границы, фактически злоупотребляя своей властью и авторитетом.
О.С.: Когда вы отбирали гостей для своего фильма, которые делятся воспоминаниями о работе с Леоном, то каковы были ваши критерии?
Т.З.: Самые большие звезды отпали сразу. Почему? Они знали Леона как мелкую сошку из свиты Кубрика, и их некоторое снисходительное пренебрежение по отношению к ассистенту практически неизбежно. Даже если звезда вежливо ведет разговор, соблюдая внешнюю корректность.
Райан О’Нил, Мэтью Модин, Ли Эрми согласились говорить о Леоне, поскольку в их судьбах он сыграл немалую роль. Особенно большую помощь Леон оказал бывшему инструктору-морпеху Ли Эрми, когда Кубрик взял того на роль сержанта Хартмана в «Цельнометаллической оболочке». Говоря мне на камеру о Леоне, Ли очень расчувствовался. Я знал, что он сентиментален, но его эмоции били через край. И я несказанно рад, что успел его заснять для фильма (Ли Эрми умер 15 апреля с.г. – О.С.).
О.С.: Через Витале вы показали секретную творческую лабораторию Кубрика... Интересно, что говорят вам первые зрители фильма?
Т.З.: Несколько зрителей мне сказали, что хотят пересмотреть фильмы Кубрика под новым углом зрения. Это меня порадовало.
О.С.: А меня очень заинтересовал архив Витале, который он хранит на чердаке. В фильме он открывает коробки, и достает рабочие записи и документы, сценарные разработки, служебные дневники, которые он вел во время съемок фильмов Кубрика. Это же настоящее сокровище!
Т.З.: Нам пришлось самим разбирать коробки, и я их подписывал. Леон тоже вошел во вкус систематизации чердачного хаоса, и его воспоминания стали от этот еще более детальными и красочными.
О.С.: Мне показалось символичным, что в кадре Леон появляется с маленькой куклой, изображающей Кубрика. Это ли не символика...
Т.З.: Да, время порой все меняет местами.
