Российский президент Владимир Путин в течение трех дней устроил настоящий дипломатический рывок по проблеме урегулирования в Сирии. В понедельник вечером он неожиданно встретился с прилетевшим в Россию Башаром Асадом, во вторник — пообщался по телефону с президентом США Дональдом Трампом, королем Саудовской Аравии, президентом Египта и премьер-министром Израиля, а в среду ожидается его встреча в Сочи с президентами Турции и Ирана.
Все эти контакты происходят на фоне победных заявлений в Москве и Тегеране. В частности, в разговоре с Башаром Асадом Владимир Путин сказал: «До полной победы над терроризмом, конечно, еще очень далеко. Но что касается нашей совместной работы по борьбе с террористами на территории Сирии, это военная операция действительно завершается».
О завершении военной операции в Сирии Путин упомянул, согласно сообщению пресс-службы Кремля, и в разговоре с египетским лидером Абдель Фаттахом ас-Сиси.
В Иране победу над «Исламским государством» уже начали праздновать. Президент страны Хасан Рухани поздравил верховного лидера аятоллу Хаменеи, а также «вооружённые силы и народ Сирии, Ирака и Ливана» с завершением существования «Исламского государства»: «Террористическая группировка ИГИЛ искоренена. Это очень ценная и большая работа».
Иранские руководители начали поздравлять друг друга настолько бурно, что в Москве решили им напомнить, что еще не все считают победу в сирийской войне состоявшейся. В частности, российский начальник Генерального штаба в общении с иранским и турецким коллегами в Сочи дал понять, что повоевать еще придется: «Полное уничтожение бандформирований, которое является вопросом времени, позволит нам перейти к постконфликтному урегулированию. Но до этого необходимо закрепить достигнутые военные результаты и гарантированно не допустить возвращение террористов в Сирию».
Каковы могут быть намерения Владимира Путина в Сирии, и насколько они совпадают с видением сирийского урегулирования властями Ирана?
Александр Шумилин: Путину нужно политическое решение в Сирии, Ирану и Асаду — нет
Директор Центра анализа ближневосточных конфликтов, сотрудник Института США и Канады Александр Шумилин полагает, что некоторая сдержанность оценок Путина по сравнению с победными заявлениями Рухани объяснима: «Путин не может себе позволить говорить о полной победе. Победа над ИГ близка, но еще не свершилась, а впереди все еще продолжающаяся гражданская война в Сирии, и в ней тоже надо одерживать победу. Похоже, что в Москве приняли решение все-таки начать сворачивать присутствие в Сирии, а это невозможно без процесса политического урегулирования, реальное же политическое урегулирование может быть только в Женеве».
Иран, по мнению эксперта, реализует другой подход к ситуации в Сирии: «Для Ирана здесь и пиар, и принципиально важная акцентировка полной победы. В иранской интерпретации победитель не должен ничем делиться, ни от чего отказываться, и если уж и заниматься политическим урегулированием, то исключительно с позиции силы, что означает неготовность к каким-либо политическим компромиссам, территориальным в первую очередь».
Контакты лидеров России, Ирана и Сирии Александр Шумилин рассматривает как переговоры союзников, уже видящих нарастание противоречий: «Несовпадения начинают все больше выходить на передний план. Если не встряхнуть ситуацию, не перетянуть ее на политическую площадку, то противоречия будут нарастать, и в стане победителей начнется раздрай. Для России перейти к политическому урегулированию в Сирии важно, а для Ирана, как и для Асада – смертоубийственно. Поэтому Путин оказывается в этом треугольнике чужаком».
Эксперт называет важным еще одно событие, связанное с Сирией - отставку руководства Высшего переговорного оппозиционного сирийского комитета: «Это означает, что реальная оппозиция не намерена объединяться с «кукольной» и идти единой делегацией в Женеву. Реальная оппозиция продолжит сопротивление и будет бороться, а в Женеве в лучшем случае может быть представлена только искусственная оппозиция, московская или каирская».
Уйти же из Сирии, предполагает Шумилин, Москва решила по следующей причине: «Нынешняя стадия в военном плане уже выглядит как фактическое противостояние двух коалиций – проасадовской по левую, западную сторону Евфрата и антиасадовской, международной коалиции по правую, восточную сторону Евфрата на востоке Сирии. Продолжение боевых действий чревато столкновениями вне контекста борьбы с ИГИЛ, а как борьба за нефть, за влияние, за контроль. А это уже новое погружение в сирийское болото, еще более глубокое».
Александр Гольц: Войну в Сирии, как ремонт, нельзя закончить, можно только прекратить
Независимый военный обозреватель Александр Гольц согласен с тем, что конфликт в Сирии далек от разрешения: «Победив, или считая, что они победили главного противника, союзники сейчас приступают к реализации своих интересов. Но война в Сирии – это ровно как в анекдоте про ремонт, который нельзя закончить, а можно только прекратить. Даже если допустить невозможное, предположив, что ИГ полностью уничтожено, то остаются противоречия Асада с курдами, остаются противоречия курдов с оппозицией, которую поддерживают США, и, наконец, главное - остаются противоречия сил Асада с объединенной оппозицией».
Полностью, продолжает эксперт, Москва из Сирии все равно не уйдет: «Россия последний год все время ждала повода, чтобы выйти оттуда или, по крайней мере, вывести авиационную группировку, но, поскольку владение военной базой в Сирии бессрочно, там останутся какие-то контингенты. Знающие люди говорят о том, что системы ПВО, которые создают или как бы создают воздушное прикрытие для сил Асада, тоже останутся. Очень показательна фраза Асада вчера в Сочи, где он сказал, что «рассчитывает, что Россия обеспечит невмешательство внешних игроков». Понятно, кого он имеет в виду, и понятно, что таким удивительным образом на Россию возлагается обязанность - оградить Асада от внешнего вмешательства».
Александр Гольц также напоминает, что Сирия стала для России местом, которое российским военным было очень удобно использовать для утилизации залежавшихся боеприпасов: «Там было очень мало новой российской техники. Основную нагрузку в операции несли СУ-24 - самолеты, выпущенные минимум 25 лет назад. Российские пропагандисты рассказывали о том, что за счет необыкновенно современных приборов удалось идеально точно бомбить, но основная масса использованных вооружений – это вполне старые бомбы свободного падения. Один раз кто-то из военоначальников проговорился, что вместо того, чтобы их утилизировать, стало возможно вполне удачно сбросить их на террористов в Сирии».
