МОСКВА – Основная проблема, мешающая нормальному развитию российско-американских отношений, заключается в том, что России не удалось вписаться в созданную США систему глобальной безопасности, считает директор Московского Центра Карнеги, председатель научного совета и руководитель программы «Внешняя политика и безопасность» Дмитрий Тренин.
На его взгляд, в Вашингтоне не располагают продуманной долгосрочной стратегией в отношении России. Об этом Тренин рассказал в эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки».
Виктор Васильев: Дмитрий Витальевич, заместитель главы МИД РФ Сергей Рябков в интервью «Коммерсанту» возложил всю ответственность за ухудшение российско-американских отношений на Вашингтон. Насколько можно согласиться с таким утверждением?
Дмитрий Тренин: Если посмотреть на динамику последних месяцев, то с точки зрения России, она защищала свои национальные интересы в стране, которая традиционно имеет для нее наибольшее стратегическое значение – Украине. Взамен Москва получила американские санкции и недружественную политику Вашингтона.
Если смотреть более широко и глубоко, то главная проблема, на мой взгляд, заключается в том, что за 20 с лишним лет после окончания холодной войны не удалось достичь взаимоприемлемого статуса России по отношению к системе безопасности, которую создали и которой руководят США. То есть не получилось общей системы безопасности. Поэтому проблема с НАТО и перспектива присоединения Украины к Североатлантическому альянсу вызвали ту реакцию, которую мы и наблюдаем.
В.В.: Некоторые эксперты говорят о наметившихся изменениях в подходе Вашингтона к разрешению украинского кризиса. Можно ли тут говорить о возможном сближении позиций России и США по этому вопросу?
Д.Т.: Я не думаю, что речь идет о сближении позиций. Пока, на мой взгляд, есть лишь предпосылки для того чтобы договориться сейчас о прекращении огня, о начале политического процесса вместо военных действий (на востоке Украины). Переговоры (по возобновлению перемирия в регионе) идут с участием представителей Евросоюза. Но США, конечно, незримо, а иногда и зримо, также присутствуют в этом процессе.
Думаю, здесь интересы Москвы и Вашингтона, в принципе, совпадают в том, что дальнейшее развитие военного кризиса в Украине, полномасштабная гражданская война, открытое малоформатное вмешательство третьих сторон в ситуацию не в интересах никому не на руку. Поэтому какое-то согласие может быть достигнуто. Это позволит, как я уже сказал, перевести стрелки с военного противостояния на политический процесс, пусть и довольно сложный. Однако фундаментальных проблем, замечу, это не решает.
В.В.: При всем при том, сотрудничество Москвы и Вашингтона по ряду важных направлений, в том числе по иранской ядерной проблеме, продолжается, и вполне успешно. Это парадокс?
Д.Т.: Думаю, это нормально для новой ситуации. Она в отличие от холодной войны не носит характер тотального противостояния. По некоторым направлениям, где интересы сторон в той или иной степени совпадают, будет продолжено сотрудничество. Но здесь вот какой нюанс. Россия заинтересована в том, чтобы сотрудничество с США сохранялось, развивалось, во всяком случае, не подрывалось. А для администрации Обамы важно непременно наказать Россию за то, что она делает в Украине. Поэтому Вашингтон оказывает давление на Москву.
Эта ситуация, наверное, тоже будет продолжаться. Но и кроме администрации Обамы есть круги, которые заинтересованы, по крайней мере, готовы еще более жестко давить на российское руководство, не имея, в общем-то, продуманной долгосрочной стратегии, а исходя лишь из стремления нанести максимальный ущерб российским интересам в надежде, что таким образом можно повлиять на российскую внешнюю политику, а может, и на внутреннюю.
В.В.: Каковы в этом контексте перспективы американо-российских отношений?
Д.Т.: Перспективы очень плохие. Можно лишь надеяться, что отношения стран не станут существенно хуже. Сложившаяся на сегодня ситуация –наверное, лучшее, что можно представить себе в обозримой перспективе. Но обстановка не обязательно всегда будет стабильной. Могут наступить новые кризисы, новые обострения отношений. Тогда мы рискуем выйти на очередной уровень враждебности. Я бы сказал, что до окончания президентского срока Обамы, ожидать реального улучшения отношений между Москвой и Вашингтоном вряд ли следует.
