Победа Хасана Роухани вызывает у конгрессменов опасение, что его репутация «умеренного кандидата» может привести к ослаблению международной коалиции и санкций, призванных остановить ведущиеся в Иране ядерные разработки.
Какая версия более адекватна: – верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи позволил Роухани победить на выборах, потому что он действительно ищет способ положить конец изоляции страны на международной арене, или речь идет о попытке дестабилизировать противостоящую Ирану международную коалицию, с тем, чтобы ядерная программа развивалась ускоренными темпами?
Так сформулировал проблему конгрессмен-демократ Дэвид Сисиллин в ходе слушаний, проведенных комитетом Палаты представителей по международным делам.
Выступившие на слушаниях эксперты сошлись во мнении, что пока Хаменеи – верховный правитель Ирана – остается у власти, едва ли стоит ожидать серьезных перемен во внешнеполитическом курсе страны. Иными словами, и администрации США не следует менять курс.
Доктор Сьюзан Малони (эксперт из Института Брукингса) полагает, что «выборы не меняют наших опасений по поводу поведения Ирана, однако, личность президента, вне всякого сомнения, имеет значение. Без резких высказываний президента Махмуда Ахмадинеджада, едва ли удалось бы принять жесткие санкции в отношении Ирана». «Мы должны быть готовы к серьезным принять переговорам с Ираном, – считает аналитик, – но помнить при этом, что полномочия Роухани ограничены. Кроме того, европейцы, имевшие с ним дело как с переговорщиком по ядерной проблеме, не были в восторге. Поэтому любые уступки режиму должны быть обусловлены серьезными шагами с иранской стороны».
Старший аналитик Рэнд Корпорейше Алиреза Надер высказался о верховном лидере Ирана еще более резко: «Только после ухода Хаменеи лучший, более демократичный Иран станет возможен». Надер убежден, что задача Роухани – смягчить международное давление. Правда, оговаривается эксперт, самый факт избрания Роухани показывает, что режим все-таки поддается давлению, а потому есть еще время разрешить кризис вокруг иранской ядерной программы путем дипломатических переговоров.
Эксперт из Фонда Карнеги Карим Саджадпур напоминает, что Хасан Роухани – представитель правящего режима, обязанный действовать во имя его сохранения. Другое дело что он в качестве средства достижения этой цели он предпочитает прагматизм, а не принципы исламской революции.
«Он может облегчить контакты между Западом и Ираном, – считает аналитик, – однако следует помнить о том, что пока Хаменеи у власти, Иран не откажется от критики Америки и Израиля и от поддержки «Хезболлы» ХАМАСа. Граждане Ирана проголосовали за Роухани не из любви к нему, но в знак протеста против сложившейся в стране обстановки. В 1979-м они получили революцию без демократии; сегодня они хотят обрести демократию без революции – к сирийскому сценарию иранцы не готовы».
Грейс Менг, демократ из Нью-Йорка, отметила: «Даже если Роухани – самый «умеренным» из кандидатов в президенты, он все же человек режима, и центрифуги по обогащению урана продолжают вращаться». Ее бостонский однопартиец Герри Коннолли уточнил: «Насколько это рискованно для нас – попасть в ловушку Ирана, стремящегося всего лишь выиграть время?»
Тем временем министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил в интервью кувейтскому информационному агентству КУНА, что Иран готов сократить обогащение Ирана до 20% – при условии ответных шагов «шестерки». Глава внешнеполитического ведомства России охарактеризовал это как «обнадеживающий признак».
«Если не вдаваться в детали, иранцы подтверждают главное – готовность уже на данном этапе договориться о прекращении обогащения урана до 20%. Это могло бы стать действительно прорывной договоренностью и в значительной степени снять остроту существующих проблем, включая озабоченности по поводу вероятности дальнейшей эскалации обогащения до оружейного уровня», – сказал российский министр.
Какая версия более адекватна: – верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи позволил Роухани победить на выборах, потому что он действительно ищет способ положить конец изоляции страны на международной арене, или речь идет о попытке дестабилизировать противостоящую Ирану международную коалицию, с тем, чтобы ядерная программа развивалась ускоренными темпами?
Так сформулировал проблему конгрессмен-демократ Дэвид Сисиллин в ходе слушаний, проведенных комитетом Палаты представителей по международным делам.
Выступившие на слушаниях эксперты сошлись во мнении, что пока Хаменеи – верховный правитель Ирана – остается у власти, едва ли стоит ожидать серьезных перемен во внешнеполитическом курсе страны. Иными словами, и администрации США не следует менять курс.
Доктор Сьюзан Малони (эксперт из Института Брукингса) полагает, что «выборы не меняют наших опасений по поводу поведения Ирана, однако, личность президента, вне всякого сомнения, имеет значение. Без резких высказываний президента Махмуда Ахмадинеджада, едва ли удалось бы принять жесткие санкции в отношении Ирана». «Мы должны быть готовы к серьезным принять переговорам с Ираном, – считает аналитик, – но помнить при этом, что полномочия Роухани ограничены. Кроме того, европейцы, имевшие с ним дело как с переговорщиком по ядерной проблеме, не были в восторге. Поэтому любые уступки режиму должны быть обусловлены серьезными шагами с иранской стороны».
Старший аналитик Рэнд Корпорейше Алиреза Надер высказался о верховном лидере Ирана еще более резко: «Только после ухода Хаменеи лучший, более демократичный Иран станет возможен». Надер убежден, что задача Роухани – смягчить международное давление. Правда, оговаривается эксперт, самый факт избрания Роухани показывает, что режим все-таки поддается давлению, а потому есть еще время разрешить кризис вокруг иранской ядерной программы путем дипломатических переговоров.
Эксперт из Фонда Карнеги Карим Саджадпур напоминает, что Хасан Роухани – представитель правящего режима, обязанный действовать во имя его сохранения. Другое дело что он в качестве средства достижения этой цели он предпочитает прагматизм, а не принципы исламской революции.
«Он может облегчить контакты между Западом и Ираном, – считает аналитик, – однако следует помнить о том, что пока Хаменеи у власти, Иран не откажется от критики Америки и Израиля и от поддержки «Хезболлы» ХАМАСа. Граждане Ирана проголосовали за Роухани не из любви к нему, но в знак протеста против сложившейся в стране обстановки. В 1979-м они получили революцию без демократии; сегодня они хотят обрести демократию без революции – к сирийскому сценарию иранцы не готовы».
Грейс Менг, демократ из Нью-Йорка, отметила: «Даже если Роухани – самый «умеренным» из кандидатов в президенты, он все же человек режима, и центрифуги по обогащению урана продолжают вращаться». Ее бостонский однопартиец Герри Коннолли уточнил: «Насколько это рискованно для нас – попасть в ловушку Ирана, стремящегося всего лишь выиграть время?»
Тем временем министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил в интервью кувейтскому информационному агентству КУНА, что Иран готов сократить обогащение Ирана до 20% – при условии ответных шагов «шестерки». Глава внешнеполитического ведомства России охарактеризовал это как «обнадеживающий признак».
«Если не вдаваться в детали, иранцы подтверждают главное – готовность уже на данном этапе договориться о прекращении обогащения урана до 20%. Это могло бы стать действительно прорывной договоренностью и в значительной степени снять остроту существующих проблем, включая озабоченности по поводу вероятности дальнейшей эскалации обогащения до оружейного уровня», – сказал российский министр.
